Блестя оскалами зубов.
Зловещи и легки.
Бесшумно змеи из гробов
Ползли на маяки.
Я сам от ужаса дрожал
(Сам Гёте мне грозит!)
И всех, естественно, пужал
Загробный реквизит.
Я шел, магистр ночных искусств.
Бледней, чем сыр рокфор…
Прочтя меня, упал без чувств…
Знакомый бутафор…
Экологический этюд (Евгений КУЛЬКИН)
Пахнуло чем-то непонятным
На вкус, на запах и на цвет.
Пахнуло чем-то необъятным:
И вышел на берег поэт.
___
В природе было первозданно,
В дубраве соловей дерзал.
Природа пахла несказанно.
Благоухала, я б сказал.
Короче, запах был приятный.
Но наступил внезапно шок.
Возник какой-то непонятный,
Какой-то странный запашок.
Вообще-то неоткуда вроде,
И стадо вроде не прошло…
Но бедной матушке-природе
Понятно, что произошло.
И отчего не стало рая,
Померк как будто белый свет.
В кустах, природу обзирая.
Сидел задумчивый поэт!
Кое-что о собчекистах (Станислав КУНЯЕВ)
…рать призраков
и образов Чека —
пенсне Лаврентия,
Ежова рукавица,
скелет Ягоды, челюсть Собчака.
___
История палачеством богата.
Мы помним их, предавшихся греху,
в те дни, когда вставали брат на брата,
на свекра тесть, золовка на сноху.
Пытали нас, зверея год от года,
Дзержинский, Яков Мовшевич Свердлов,
Еврей грузинский Берия, Ягода,
и Лейба Троцкий и троцкист Ежов.
Их много, вурдалаков, в ус не дувших,
сажавших на кол вместо стульчака…
Но среди всех сатрапов лет минувших
всплывает жуткий образ Собчака.
Вокруг роятся «демократов» лица,
но главный он — я повторяю вновь:
Собчак — палач, садист, детоубийца,
младенцев православных пьющий кровь.
Способен распознать его не всякий,
он может — вот его «демократизм»! —
Невзорова добить, взорвать Исаакий,
Фонтанку повернуть в капитализм.
…Но не успел я вникнуть в глубь кошмара,
скрип тормозов раздался со двора.
Вошли четыре дюжих санитара
и врач, сказавший: «Все. Готов. Пора!..»
Предчувствие (Николай КУРИЦЫН)
…печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою…
А.С. Пушкин, 1829
Печаль моя легка.
Как дым костра над полем.
Николай Курицын, 1979
___
Лежит ночная мгла.
Разлука грусть наводит.
«Печаль моя светла», —
Его перо выводит.
Он в горнице не спит.
Уж близок час рассвета.
Предчувствие томит
Великого поэта.
Наш классик сам не свой,
В тревоге шепчет часто:
Что будет, боже мой.
Лет через полтораста!
Опальный исполин
Вздыхает, ставя точку:
«Не Курицын ли сын
Мою испортит строчку?..»
Делай как я (Александр КУШНЕР)
Когда, смахнув с плеча пиджак, —
Ложишься навзничь на лужок, —
Ты поступаешь, как Жан-Жак,
Философ, дующий в рожок.
___
Когда пьешь кофе натощак
И забываешь о еде,
Ты поступаешь как Бальзак,
Который Оноре и де.
Когда в тебе бурлит сарказм
И ты от гнева возбужден,
Ты просто вылитый Эразм,
Что в Роттердаме был рожден.
Когда, освободясь от брюк.
Ложишься навзничь на диван.
То поступаешь ты, мой друг.
Как мсье Пои де Мопассан.
Когда ты вечером один
И с чаем кушаешь безе,
Ты Салтыков тире Щедрин
И плюс Щедрин тире Бизе.
Когда ж, допустим, твой стишок
Изящной полон чепухи,
То поступаешь ты, дружок,
Как Кушнер, пишущий стихи.