Сел Гомер за фортепьяно,
Звон идет на всю катушку.
Посреди дубравы рьяно
Соблазняет бык пастушку.
Пляшет Плоть в обнимку с Духом,
Сладко чмокая и блея.
А в углу, собравшись с духом.
Сочиняю под Рабле я…
ЛЕСНАЯ БУЗА
Был козлик бедный и худой,
И жил он у старухи нищей,
Он ждал соития с едой,
Как ангел с вифлеемской пищей.
Он вышел в лес щипать траву,
Бездомен, как герой Феллини.
Алела клюква в черном рву,
Господь играл на мандолине,
И рай явился наяву!
Козла трагичен гороскоп.
Раскручена спираль сиротства.
Жил волк, бездушный мизантроп.
Злодей, лишенный благородства.
По челюстям сочилась брань
Картежника и фанфарона.
Он ждал! Была его гортань
Суха, как пятка фараона.
Он съел козла! Проклятье злу
И тем, кто, плоти возжелал,
Отточит зубы, как пилу.
Забыв о том, что плоть — живая!
Старуха плачет по козлу.
Красивая и пожилая.
А волк, забыв о Льве Толстом,
Сопит и курит «Филип Моррис»,
Под можжевеловым кустом
Лежит, читая Юнну Мориц,
И вертит сумрачным хвостом.
Поиск званья (Александр МОСКВИТИН)
Мне этот мир для поиска завещан.
И все-таки,
чем помыслы ни грей.
Уму непостижимо, сколько женщин
вот-вот получат
званье матерей.
___
Мир — это поиск — тот, что мне завещан,
надеюсь, мой девиз понятен вам.
Он лапидарно прост: ищите женщин,
французы говорят: «Шерше ля фам».
Все разные,
у всех душа и тело,
в любой из них
одна мечта живет.
Уму непостижимо, сколько дела!
Они вот-вот,
но ведь и мы вот-вот…
Любой мужчина в принципе — родитель!
Наш лозунг
надо верно понимать.
Одной сказал я, помню: «Не хотите ль,
я быстро подарю вам званье «мать»?»
Дальнейшее, увы, не для печати.
Зато теперь
я жизнью умудрен.
Чуть что не так,
не обижаюсь, кстати,
И гордо ухожу,
обматерен.
Собравшись с духом (Юрий НИКОНЫЧЕВ)
Восток послал раскосых орд лавину,
А Запад в кущи райские зовет —
Теснят две силы нашу середину.
Но русский силы дух еще живет.
___
Лежу на печке, открываю сонник,
Я в середине. Прогреваю зад.
Налево — двухкассетный «Панасоник»,
Направо «Филипс» — сильный аппарат.
Вот-вот с Востока косоглазых орды
Возьмут Россию-матушку в тиски.
А с Запада — зажравшиеся морды
Нам дарят аппетитные куски.
Удобная позиция, ей-богу.
Никто такой бы выдумать не смог…
Пускай натащат нам жратвы к порогу,
А мы уж их не пустим на порог!
Всегда, как та старуха, мы в прорухе,
Сидим в дерьме и сонно чешем плешь.
Все дело в том, что наша сила в духе,
А дух, известно, с кашею не съешь.
Переживем тяжелую годину,
За битого дают небитых двух.
Они пусть кормят нашу середину,
А мы — переведем наш русский дух.
Поэт и табурет (Лев ОЗЕРОВ)
Что думал, как настроен был поэт,
Как он встречал закаты и рассветы.
Навряд ли объяснит нам табурет.
Или чернильница, или штиблеты.
___
Позвольте вам представиться: штиблет.
Хозяин мой во мне ходил по свету.
Мне табурет сказал, что он поэт.
Но вряд ли можно верить табурету.
Для табурета, в общем, все равны,
Он в смысле кругозора ограничен.
Людей он знает с худшей стороны.
Поэтому и столь пессимистичен.
Хозяин мой во мне встречал рассвет,
По лужам шел по случаю ненастья,
И вдруг зарифмовал «рассвет» — «штиблет»,
Признаться, я был вне себя от счастья!
Нет, все же он действительно поэт,
Как не воздать бесценному шедевру!
Поэта угадал в нем табурет
По одному седалищному нерву!