Ты стоишь, как кукла разодета,
На ногтях сверкает яркий лак.
Может, кто тебя обидел где-то?
Может, кто сказал чего не так?
Почему пошла ты в проститутки?
Ведь могла геологом ты стать.
Или быть водителем маршрутки,
Или в небе соколом летать.
В этой жизни есть профессий много,
Выбирай любую, не ленись.
Ты пошла неверною дорогой.
Погоди, подумай, оглянись!
Видишь — в поле трактор что-то пашет.
Видишь — из завода пар идет.
День за днем страна живет все краше.
Неустанно двигаясь вперед.
На щеках твоих горит румянец.
Но не от хорошей жизни он.
Вот к тебе подходит иностранец.
Кто их знает, может, и шпион.
Он тебя как личность не оценит,
Что ему души твоей полет.
Ты ему отдашься из-за денег,
А любовь тебя не позовет.
Нет, любовь продажной не бывает!
О деньгах не думают, любя,
Если кто об этом забывает.
Пусть потом пеняет на себя.
Женщина в прозрачном платье белом,
В туфлях на высоком каблуке,
Не торгуй своим ты больше телом
От большого дела вдалеке!
* * *
Публикуется по книге «Ряд допущений»,
изд-во «Независимая Газета», М., 1998.
Бывают в этой жизни миги.
Когда накатит благодать,
И тут берутся в руки книги
И начинаются читать.
Вонзив пытливые зеницы
В печатных знаков черный рой,
Сперва одну прочтешь страницу.
Потом приступишь ко второй,
А там, глядишь, уже и третья
Тебя поманит вдаль сама…
Ах, кто придумал книги эти —
Обитель тайную ума!
Я в жизни их прочел с десяток.
Похвастать большим не могу.
Но каждой третьей отпечаток
В моем бесчинствует мозгу.
Вот почему в часы досуга,
Устав от мирного труда,
Я книгу — толстую подругу —
Порой читаю иногда.
Моя Москва
Впервые — в ж. «Юность», № 1. 1988.
Я, Москва, в тебе родился,
Я, Москва, в тебе живу,
Я, Москва, в тебе женился,
Я, Москва, тебя люблю!
Ты огромная, большая,
Ты красива и сильна,
Ты могучая такая,
В моем сердце ты одна.
Много разных стран я видел,
В телевизор наблюдал.
Но такой, как ты, не видел,
Потому что не видал.
Где бы ни был я повсюду,
Но нигде и никогда
Я тебя не позабуду,
Так и знайте, господа!
Случай в больнице
Художественная быль
Первая публикация —
в ежен. «Лит. Рос.», май 1988.
Острым скальпелем хирург
Разрезал больного,
И узнал в несчастном вдруг
Он отца родного.
Бросил тот свое дитя
В жизни час суровый,
И вот много лет спустя
Свел их случай снова.
Инструмент в руках дрожит.
Сын глядит не видя.
Перед ним отец лежит
В искаженном виде.
Распростерся недвижим,
К жизни вкус утратя,
И не знает, что над ним
Человек в халате.
И не ведает того.
Что внутри халата
Сын находится его.
Брошенный когда-то.
Много лет искал отца
Он, чтоб расплатиться,
И нашел в конце конца
В собственной больнице.
Вот сейчас злодей умрет
От меча науки!
Но хирург себя берет
В золотые руки.
Ощущает сил прилив.
Все отцу прощает
И,аппендикс удалив,
К жизни возвращает.
Со стола отец встает.
Взор смущенный прячет,
Сыну руку подает
И от счастья плачет.
Мы не скажем, случай тот
Был в какой больнице.
Ведь подобный эпизод
В каждой мог случиться.
Меланхолический пейзаж
Впервые опубликовано в газ. «МК», март 1987.
Девица склонилась
В поле над ручьем.
Ну скажи на милость —
Я-то здесь при чем?