— А вы сделайте, чтобы я был добрый! — жадно попросил молодой человек. Медицинский работник вздохнул, взял фломастер и провел ему еще одну линию.
— Все? — спросил он.
— Н-не… совсем, — краснея и пряча глаза, сказал Киселев. — А… а с женщинами у меня как будет?
— Вы женаты? — спросил врач.
— Женат, — сказал Киселев.
— Вот так и будет.
— А… а ничего нельзя?..
— Нет, — твердо сказал врач, — это выше моих сил.
— Ну я очень прошу вас!
— Нет, нет, нет, — повторил врач.
— Ну я в долгу не останусь, — напомнил Киселев.
— Нет, нет, нет, — повторил специалист.
— Ну… я три раза в долгу не останусь, — предложил молодой человек.
— Ну ладно, — сказал медицинский работник. — Только из чисто научных соображений.
И он вывел на ладони Киселева еще одну линию.
— Теперь все? — спросил он.
— А что еще может быть? — деловито спросил Киселев.
— Еще… удовлетворенное тщеславие.
— Это важно, — определил Киселев, подставил ладонь и после того, как там появилась еще одна кривая, осторожно потрогал ее пальцем. — Ну… ну а еще… еще что-нибудь есть?
— Еще?.. Еще… ну, еще порядочность, — с трудом вспомнил эскулап.
— Порядочность… А давайте и ее! — решился молодой человек.
Врач прочертил ему сбоку ладони линию порядочности, после чего Киселев стер все остальные, сказал: «Извините» — и пошел домой.
Первый этаж
Из жизни
Контора наша находилась на первом этаже старого жилого дома, случалось, портилась канализация, и наше помещение заливало.
Пока водопроводчики, матерясь и бултыхаясь в дерьме, чинили, мы продолжали трудиться, бегая в коридоре по доскам, положенным на кирпичи. К нам приходило много посетителей: арендаторы, краеведы, историки, архитекторы, и все интеллигентно делали вид, что ничего не замечают.
Об ту пору наша контора контролировала более трех с половиной тысяч памятников истории и культуры.
Поздним вечером
Было часов одиннадцать вечера. Фонари освещали пустоту улиц. Одинокие прохожие шли торопливо, редкие машины проносились быстро.
Николай Иванович вышел из автобуса, огляделся — район новый, незнакомый. Как ему объяснила Люся, где-то тут, за магазином, должен быть корпус номер три. Он свернул за угол, двинулся между домами, осторожно поглядывая на светящиеся окна, и вдруг сзади раздался грубый окрик:
— Стой!
Николай Иванович вздрогнул и хотел обернуться, но властный мужской голос приказал:
— Стой, не вертись!
Николай Иванович повиновался, замирая от страха и чувствуя, как противно начинает дрожать все тело.
— Куда ты, голубчик, направился? — прозвучал сзади вопрос.
— Т-тут к одной знакомой, — пробормотал Николай Иванович. — В гости просто…
— Погулять захотелось? — с издевкой спросил голос.
— Так ведь я т-того… немножко…
— А дома тебя ждут, дурака!
— Д-дома… жена в командировку уехала. На два дня.
— Стоит тебя одного оставить, ты уж и хвост трубой.
— Т-так ведь я того… Другие тоже ведь…
— Ну и кобель же ты! — с чувством сказал голос.
— Кобель, конечно, — согласился Николай Иванович. — Т-так ведь не узнает никто…
— Ну ладно, хватит с тобой время терять. Давай сюда шею! — сурово приказали сзади.
— К-как это — шею? Не-ет! Я б-больше не того, я б-боль-ше не буду! — быстро забормотал Николай Иванович, обернулся и увидел метрах в пяти от себя гражданина, надевающего на собаку ошейник.
— Ну, пошли домой! — скомандовал гражданин собаке, и они направились к подъезду.
— Вот жизнь собачья! — пробормотал растерянный донжуан и торопливо зашагал дальше искать корпус номер три, где его ждала Люся.
1972 г.
Красная кнопка
В бункере главкома вчера оказался.
Выпили с Петькой, он меня в метро посадил… ну, я заснул… Домой по рельсам возвращался и — пришел.
Ну, там дверь… Я дернул, голос спрашивает: «Пароль?» Я говорю: «Какой пароль?» Голос говорит: «Весна». Я говорю: «Весна». Он говорит: «Проходи!»
Ну, прошел… приборы, телефоны кругом. Думаю, надо Петьке позвонить, чтоб выпить достал. Только снял трубку, слышу: «Дежурный по Тихоокеанскому флоту слушает!» Я говорю: «И хорошо слышно?» Он говорит: «Отлично!» Ну, я думаю, что бы еще сказать, и говорю: «Сегодня выпивали уже?» Оттуда говорят: «У нас воды уж полгода нету — по часам дают!» Тут я даже про выпить забыл! Говорю: «Как — воды нету, у вас же Тихий океан под боком!» Дежурный говорит: «У нас с океаном односторонняя связь — канализационная!»