— Ты хочешь взяться за это дело?
— Да, Михаил Никитич.
— Но ведь народу у нас не хватает.
— Мне достаточно комсомольцев.
— Саша Троян свободен. А Матвей и Решетняк включены в группу по ликвидации банды в Богоявленске.
— Я думаю подключить к этому делу Валю Пройду. И Александр Троян мне как раз подойдет.
— Как знаешь. — сказал Буров.
Ликвидация банды в Богоявленске была делом необходимейшим. В конце марта с несколько запоздавшей оказией губчека получила сообщение от спрятавшегося во время налета председателя сельрады*["62], что на Богоявленск наскочила необычная банда. Командовал ею, судя по записке председателя, белогвардейский подполковник. Он же должен был возглавить восстания как в самом Богоявленске, так и в Покровском, Кисляковке и в других селах. Сигнал спасшегося председателя вызвал большую тревогу. Эти села располагались в ближних тылах Красной Армии.
Бойченко уже не раз выезжал с Касьяненко на ликвидацию банд, но Решетняку моряк неизменно говорил: «Рано еще. Пообвыкни на городских делах. Потом на стрельбу пустим». Что же касается Трояна, то Касьяненко, относясь к Сашке хорошо, и слышать не хотел о зачислении «интеллигентного очкарика» в свою опергруппу. На Богоявленскую операцию Решетняка Касьяненко все же взял.
Вечером оперативная группа вместе с отрядом из чекистов батальона выехала на розыск банды, орудовавшей по левому берегу низовья Бугского лимана. Солнце еще только собиралось закатиться за Варваровку, горбом торчащую на правой стороне Буга.
К чекистам, как и было условлено, присоединился боевой отряд горкома партии. Численность банды оставалась неизвестной, а в таких случаях сил лучше иметь побольше.
Впереди на буланом боевом коне ехал сам Петр Касьяненко, Следом, в первом ряду, Матвей и Костя Решетняк. Товарищи знали, что ребята квартировали вместе с начальством, да и удаль Бойченко в схватках к тому времени была известна многим. Им в нарушение некоторых неписаных правил и разрешили следовать сразу за командиром.
Сводный отряд отправился в сторону того же хутора Водопой, где полтора месяца назад Матвей с товарищами встречал передовую часть 41-й дивизии Красной Армии. Вскоре они миновали Слободку и кладбище, осталась в стороне роща — дачное место. Хорошо прогретая за день весенним солнцем степь пахла серебристой молодой полынью, бархатно светилась ковылем.
Не доезжая до железнодорожной станции, отряд свернул по дороге на юг, к хутору Широкая балка.
Едва закатилось солнце, как тут же, почти без сумерек, на землю накинулась ночь. Ехали молча. Костя Решетняк был не очень разговорчивым спутником, а Касьяненко ехал несколько впереди и по всему было видно: ждал кого-то, кто вот-вот появится на белесой в лунном свете пыльной дороге.
Вдали сквозь ночную темень блеклыми звездочками проступали огоньки. Отряд подъезжал к селу Богоявленскому. И тогда от одной из скирд, стоявших в степи, отделилась темная фигура. Неимоверно длинная, распластавшаяся по стерне. Матвей не сразу догадался, что видит не самого человека, а его тень. Сам же человек в серой смушковой солдатской папахе и длинной шинели оказался маленьким, хромым с винтовкой на плече.
— Касьяненко? — спросил человек, подойдя к Петру. — Лозовой я. Председатель совета.
— А-а. — Касьяненко слез с лошади, пожал человеку руку. — Что тут у тебя?
Лозовой принялся негромко и быстро рассказывать. Из его сбивчивой речи Бойченко понял: банда большая, а с кулацкими сынками да подкулачниками, примкнувшими к ней, и того более.
— Вот только что свой человек пришел, — пришепетывая говорил Лозовой. — Сказал, совещание у бандитов будет этой ночью.
— Кто соберется?
— Главари банды, местные кулаки Богоявленские, да Копаньской и Кисляковской волостей.
— Где?
— В Ефимовке, в Ефимовке. В крайней хате со стороны Кисляковки.
— Выходит... — как бы размышляя вслух, проговорил Касьяненко. — Поедем над берегом лимана. Добре. Там и овражки есть. А вдруг засада?
— Ни. Мой человек сейчас оттуда. Сведения точные. Охрана только у хаты.
— Ладно. Проверим. Ну, поехали.
— А заводных коней у вас нема? — спросил председатель.
— Имеются.
— Шестеро незаможников со мной. А коней нет. Как возьмешь со двора? Вмиг догадаются, подлюги. Они ни жинку, ни детей не милуют. А так — вроде в городе болтаемся.
Касьяненко распорядился дать крестьянам заводных лошадей и выслал вперед разведку, которую возглавил Лозовой.