Роггльс смотрит на древние стены крепости, но в глазах его нет живого интереса. Его сердцу ничего не говорят эти стены, воздвигнутые в память присоединения Смоленска. Он, быть может, видел сейчас каменную громаду «Марсонвиль бэнк билдинга» и сверкающую бронзу Меркурия и Марса на пирсе огромной гавани, аркады ажурного моста через полноводную Саговар и слепящие огни реклам на Марсонвиль-авеню, быть может, он слышал грохот надземных дорог и протяжные гудки океанских лайнеров, быть может, он думал сейчас о том, зачем его занесло в эту далекую и непонятную страну…
— Правда, красиво? — еще раз спросила девушка.
Роггльс вздрогнул от неожиданности, улыбнулся девушке, взял ее под руку и повел вверх по набережной, туда, где легким силуэтом высилось здание Дворца науки.
Они долго стояли на самой высокой части набережной, около мраморной балюстрады. Налево во мгле угадывался город, прямо перед ними были ажурные взлеты лыжного трамплина, направо — величественное и воздушное здание университета.
По призыву комсомола здесь, на этой площадке, во время каникул работала и Маша. Сознание того, что и ее доля труда есть в этом грандиозном сооружении, наполняло ее хорошим чувством гордости, настоящим чувством хозяйки. Она и площадку осмотрела как хозяйка, мысленно прикинув, что вот не худо будет высадить здесь еще саженцы, а вон там, подле балюстрады, надо поставить урны для мусора: нехорошо, что окурки бросают с обрыва вниз.
Она рассказала ему о тех днях, когда она с комсомольцами работала на планировке площадки.
Патрик удивился, что такие маленькие ручки могли ворочать лопатой землю. Он поцеловал ее пальцы и наговорил много пустяков, от которых кружилась голова. Затем Патрик, достав из кармана миниатюрную фотокамеру «Минокс», сфотографировал Машеньку. Она, быстро освоив камеру, сделала сама несколько снимков, увековечив Патрика на фоне университета. Укрепив «Минокс» на карманном штативе, при помощи автокнипса, они сфотографировались вдвоем.
— У этой камеры большая биография, напомните мне когда-нибудь, я расскажу вам ее историю, — сказал Роггльс.
Когда к часу дня Машенька, озябшая, но счастливая, пришла с Патриком к университету, машина уже ждала.
10
ЗАДАЧА
Никитин отлично знал литературные вкусы полковника Каширина, поэтому, застав его за чтением стихов Маяковского, с трудом подавил улыбку. Опустившись в кресло, предложенное полковником, он сказал:
— Дело дрянь, Сергей Васильевич. Криптограмма дешифровке не поддается. Подполковник сам занимался этим вопросом несколько дней и пришел к выводу, что ключом к этому шифрованному коду должно служить поэтическое произведение.
— Почему поэтическое? — спросил Каширин.
— Потому, что последняя цифра, указывающая порядковый номер слова в строчке, нигде не превышает тройку.
— Логично, — согласился Каширин и, достав из папки конверт с надломленными сургучными печатями, вынул из него письмо. Передав майору, добавил:
— Получено из Берлина.
В этом письме подробно сообщалась история портфеля Эбергарда Ценсера, а в заключение его автор писал: «…Сам факт наличия в портфеле книги В. Маяковского на русском языке дает возможность предполагать, что деятельность упомянутого Э. Ценсера имеет некоторое отношение к Советскому Союзу».
Никитин прочел сообщение, взволнованно прошелся по кабинету и с усмешкой повторил:
— «Некоторое отношение»! Эта записка из портфеля Эбергарда Ценсера имеет к нам самое прямое отношение! «Информ мобилизейшэнэл посибилити 367» — «Информируйте о мобилизационных возможностях 367». Триста шестьдесят седьмой — крупный тракторный завод Урала!..
— По нашей просьбе в Берлине был осуществлен следственный эксперимент, — перебил его Каширин. — В букинистическом магазине было выставлено на продажу собрание сочинений В. Маяковского, издания тысяча девятьсот сорокового года, но без пятого тома. Книги простояли четыре дня, и купила их клубная библиотека завода «Бергман-Борзиг». А выставленный на продажу пятый том, похищенный у Эбергарда Ценсера, был продан в тот же день.
— Как же так, Сергей Васильевич? Ведь вы этим экспериментом вернули книгу Эбергарду Ценсеру!
— Это было в наших интересах. Если этот том Маяковского — ключ шифрованного кода для тайной связи с агентом, какой же смысл менять его, после того как он стал нам известен.