Это, кажется, немного успокоило Демидченко.
— Конечно, надо бы проверить. Но как? Сразу раздувать это дело, может, не стоит.
— А если сделать так, — предложил я, не очень веря в то, что Демидченко согласится с моим планом. — Схожу в школу, где учится Маринка. Под удобным предлогом узнаю, кто она и чем увлекается.
— Какой же предлог можно придумать?
— Связь с комсомольцами класса, в котором учится Маринка. По-моему, это стоящее дело.
— Пожалуй, — согласился Демидченко. — Пошлем для этого дела Звягинцева.
Я так и знал, что Демидченко, если в чем-то и согласится со мною, то сделает так, чтобы моего участия в этом не было.
— Товарищ старшина второй статьи, — сделал я еще одну попытку поправить дело, — кто пойдет в школу, это не имеет значения. Но важно другое, важно не испортить дела. Ну кому, как не мне, хорошо знакомому с семьей Хрусталевых, удобнее и проще довести дело до конца?
Шла бы речь о чем-либо другом, Демидченко, я глубоко убежден, ни за что не согласился бы с моим предложением. Но в этой ситуации он все же вынужден был пойти на уступку:
— Ладно. Только без фокусов.
Что он имел в виду, говоря о фокусах, я так и не понял.
На следующий день в свободное от вахты время я привел в порядок свой гардероб: почистил фланельку и прикрепил к ней новый воротник, выутюжил брюки, заменил в бескозырке ленту, надраил до зеркального блеска бляху в поясном ремне, вычистил ботинки. Тут, как всегда, не обошлось без вмешательства Звягинцева. Первое, что я увидел перед собою во время чистки форменной одежды, нос Семена, длинный, как клюв у птицы ходулочника. Звягинцев был на редкость худощав. Над впалыми щеками выпирали скулы, между которыми темнели глаза, похожие на куски древесного угля. Многие удивлялись тому, что Семен ел за двоих и все равно оставался худым, как щепка.
— Так-так. Собираемся, значит? Интересно знать, куда?
— Выполнять дипломатическую миссию.
— Чего-чего?
— Больше сказать не могу. Секрет особой важности.
— Не трави. Знаем, какой секрет, — не поверил Семен.
Подошедший Музыченко прервал наш разговор экспромтом:
— Ты, Сэмэнэ, любопытный, лизэш скризь бэз спроса. Колы-нэбудь ты лышышся чепурного носа.
— Как это? — не понял Звягинцев.
— А так. Всунэш свий нис в щэлыну, а його можуть прыдавыты двэрыма. Зрозумив?
Музыченко не отступился бы от Звягинцева, если бы в это время его не позвал к себе командир отделения.
— Личы, що тоби повэзло.
— До чего же вредный этот хохол, — заключил Семен, когда ушел Музыченко.
— Ты напрасно обижаешься на него, Петр справедливый парень.
В полдень я уже был в школе, в которой училась Маринка. В коридоре и в учительской никого не оказалось, и я вынужден был ждать окончания урока. Что ж, пожалуй, это даже неплохо. Я успею прочитать школьную стенную газету. А вот этот стенд «Наши спортивные достижения», кажется, будет особенно интересным. В числе лучших спортсменов школы была и Марина Хрусталева, мастер спорта по стрельбе. На меня смотрели уже знакомые глаза. Выражение ее лица было немного удивленным, словно девушка хотела спросить: «А вы как сюда попали?»
Раздался звонок. Минуту стояла прежняя тишина. Затем появился приглушенный, временами прерывистый, как подземные толчки, гул. Первыми открылись двери пятого «А» и шестого «Б» классов. Тугой волной ударились о стены коридора голоса непоседливых мальчишек и девчонок. Вскоре коридор был похож на потревоженный муравейник. Не успел я опомниться, как меня уже дергал за рукав один пострел:
— Дядя, вам кого?
Ведь года же не прошло, как в школе, в перерывах между уроками, я щелкал по лбу вот таких же «чижиков», как этот сорванец. Года! А уже «дядя».
— А вы не с корабля — услышал я рядом такой же звонкий голос.
— Ты что, не видишь, что написано? «Береговая оборона», — авторитетно разъяснил этим двум мальчишкам третий.
— Ребята, — решил я сократить начавшийся разговор. — Где находится комитет комсомола вашей школы?
Мне охотно показали комнату, на дверях которой была табличка с надписью «Комитет комсомола». Постучав и получив разрешение войти, я открыл дверь и увидел за столом двух девушек.
— Вам кого, товарищ — спросила одна из них (хорошо, что хоть не «дядя»).
— Мне бы поговорить с секретарем.
— Товарищ Зыкова в горкоме комсомола.
— Тогда с заместителем.
— Я — заместитель. Нуриева Зоя, — девушка протянула мне руку. — Слушаю вас, товарищ.