Виктор принюхался: пахло горелым машинным маслом. Значит, случилось самое неприятное — вышла из строя турбина. Перегрелась, сбилась с ритма и пошла в разгон. Но какая? Ларцев постарался отогнать тревожную догадку, что авария произошла на новой, импортной турбине.
Он попытался разобраться в перемещениях блеклых пятен керосиновых фонарей по огромному пространству машинного зала. Больше всего их кружилось в дальнем от него конце помещения. Фонари двигались внизу, словно по дну. По мосткам крайней турбины ходили дежурные энергетики.
«Так и есть — отказала новая, импортная! — с отчаянием подумал Ларцев. — Что же теперь будет? Что будет!»
Его беспокоила уже не авария, а ее последствия для завода. Недавно вступили в строй два новых цеха. На их открытии говорилось о том, что подъем экономики страны — лучший и прямой ответ на все происки мирового империализма, не отказавшегося от борьбы с единственной в мире страной, строящей социализм. Коммунисты и комсомольцы завода торжественно обещали в кратчайший срок освоить новые машины и начать выпуск новой продукции. Рядом с этим торжеством пуск новых турбин на ГРЭС прошел вроде бы незаметно, но все рабочие отлично знали: две новые турбины по 5 тысяч киловатт каждая должны обеспечить завод и город электроэнергией. Пуск импортных турбин фирмы «Континенталь» в 2 раза повышал энергобаланс всего района, становился вкладом, пусть небольшим, в осуществление ленинского плана ГОЭЛРО.
И вот — на тебе. Не прошло и нескольких недель — авария! Да какая. Запах горелого машинного масла — верный признак: турбина пошла в разгон.
Боясь поверить в случившееся, Виктор двинулся на звук голосов в конце машинного зала. Негромкий говор был непонятен издали. Слова мешались с эхом, и ясными оставались лишь окончания слов.
Две старые турбины, как определил Ларцев, работали на холостых оборотах. Они дышали теплом.
И то хорошо… Старые турбины, видимо, в порядке. Их выключили под горячую руку. Наверное, не сразу разобрались в происшедшем.
В первом встреченном человеке с фонарем Виктор узнал главного инженера ГРЭС Еремина.
Константин Андреевич поднял фонарь, чтобы рассмотреть лицо Ларцева.
— Зачем здесь? Я приказал не пускать лишних.
— Я — не лишний, — уверенно ответил Виктор.
— Кто не в смене — лишний. Понимай, — дергая бородкой, крикнув Еремин.
— Что случилось, Константин Андреевич?
— А еще инженер без пяти минут. Нюхай! Понимай.
— В разгон пошла турбина…
— Да, — как-то отрешенно проговорил Еремин и, обернувшись, заорал: — Что копаетесь? Включайте!
Сбоку от Виктора на двух щитах вначале тускло, а потом ярче и ярче запульсировали, засветились контрольные лампочки. Но даже когда они загорелись в полный накал, свет этот казался сиротливым, неверным.
Послышались громкие слова команд, гулко защелкали выключатели, и под высоченным потолком вспыхнули лампы. Глянув через застекленную наружную стену, Виктор увидел, что зажглись огни и в нескольких старых цехах, а новые оставались темными. Темен был и весь город. Ларцев не стал ни о чем спрашивать. Ясно. Все, что могли дать старые турбины, они давали.
Дежурные энергетики и вызванные инженеры собрались у отказавшей турбины. Прибыли и иностранные специалисты, по заданию фирмы монтировавшие и запускавшие ее. Вскрыли механизмы, долго спорили о причинах поломки. Но к единому мнению не пришли. Одни считали, что причина в дефектах, допущенных фирмой, другие — иностранные специалисты — утверждали, что фирма не виновата: дело в неумелой эксплуатации машин советскими энергетиками.
— Я предупреждал: нельзя использовать машинное масло российского производства, — заявил представитель фирмы Фишер. — С одной стороны, конечно, по официальным характеристикам и параметрам масло советского и британского производства идентично по качеству… Но так ли это на самом деле? Точного химического анализа никто не проводил. А фирма гарантирует…
— «Фирма гарантирует»… — Еремин выставил вперед свою острую бородку. — Но фирма отказалась поставлять нам специальное машинное масло. Это во-первых. Во-вторых, пусть «корова» и из-за границы, но подойник можно и русский использовать. В-третьих, вы сами утверждали, что турбина может работать на этом сорте масла.
— Да. Если оно соответствует характеристикам…
— Соответствует! — Еремин резанул воздух ладонью и добавил: — Разберемся… пригласим представителя из Электроимпорта.
— Безусловно, господин Еремин. Я как раз сам хотел просить об этом. Я не согласен с предъявлением рекламации фирме. Я к вам лично очень хорошо отношусь, господин Еремин, но дело есть дело. Каждый факт рекламации наносит фирме прежде всего моральный ущерб. А фирма «Континенталь», которую я здесь представляю, торгует со всеми странами мира. Наши турбины работают в Канаде, Швеции…