В это время раздался звонок. Григорий Абрамович снял трубку.
— Да. Трояновский слушает.
— Докладывает старший оперуполномоченный по станции Льгов Сидорин. В полутора километрах от станции на полотне железной дороги путевым обходчиком найден труп неизвестного. Изуродован поездом... В нижнем белье... Предполагаю ограбление и сброс с поезда.
— Труп не трогать! Выезжаю.
Человека действительно изуродовало до неузнаваемости. Видимо, несколько десятков метров тащило его колесами поезда. Но — привычный глаз отметил — на белье, в местах разреза трупа, не было крови. Трояновский смотрел на страшную находку и молчал.
«Кто же ты, мил-человек? Кто тебя так? За что? Где искать его?»
Он нагнулся ниже, на окровавленном лбу, под корочкой запекшейся крови увидел небольшую дырочку. Перевернул труп — весь затылок был разворочен.
«Вот оно что! Убит-то из винтовки или пистолета! Пуля прошла навылет... Значит, вряд ли убили в поезде. Скорее, привезли сюда и положили на рельсы...»
Он выпрямился, прошел вдоль полотна железной дороги, туда, откуда, по заключению оперативников, притащило труп поездом. Спустился с насыпи на одну сторону, походил, внимательно приглядываясь к снежному покрову. Ничего. Тогда он поднялся на полотно, спустился на другую сторону насыпи, снова начал ходить по снегу.
Есть! След санок... Куда он ведет?
След оборвался у дороги, которая вела на птицефабрику. Трояновский с оперативниками прошел туда. Спросил у вахтера:
— Кто живет на фабрике?
— Директор, Никанор Степанович Стецко.
— Где?
Вахтер указал.
В доме была только женщина, жена Стецко.
— Где муж?
Она вздрогнула, увидев погоны Трояновского, тихо ответила:
— В командировке... В Курск по делам уехал...
— Когда?
— Утром...
— А что у вас там? — кивнул Трояновский на закрытую дверь другой комнаты.
— Спальня.
Он прошел туда, женщина — следом. Внимательно огляделся. В комнате совсем недавно мыли полы. Возле кровати — особенно тщательно. Видимо, даже ножом скребли... Он выпрямился, в упор посмотрел на женщину. Она стояла бледная, кусала губы.
— Где оружие?
— Ка... Какое... оружие?
— Не прикидывайтесь! Труп на рельсы одна положила, или кто помогал?
Она задрожала.
— Ну быстрее! Где оружие?!
— В коридоре... За сундуком... — еле слышно прошептала она.
За сундуком нашли обрез от винтовки. Трояновский глянул в ствол: копоть. Понюхал — пахло кислым, выстрел был сделан недавно, всего несколько часов тому назад.
Женщину арестовали, а вскоре из Курска привезли и ее мужа. Он вошел в кабинет Трояновского спокойно, сразу же начал:
— Поверьте, сам хотел прийти к вам... В Курске все время думал об этом...
— Вы садитесь...
Тот сел на стул напротив Трояновского, снова заговорил:
— Сам не знаю, как так получилось... Люблю я ее, Машу, а тут... Мы ведь только год как поженились. У нее муж погиб на фронте, в оккупации сгинула моя семья. Когда меня назначили директором птицефабрики, познакомился с ней. Сначала просто понравилась, а потом понял: не могу без нее. Когда предложил выйти за меня замуж, она согласилась.
Жили мы хорошо. Не ссорились. И вдруг мне говорят: во время моих поездок в Курск — а бывают они часто — ходит какой-то к ней. Я решил проверить. Сказал, что уезжаю, а сам ушел к приятелю, просидел у него до двенадцати ночи, потом пошел домой. Дверь открыл своим ключом. Включил свет в коридоре — на вешалке офицерская шинель без погон. Все закипело во мне. Не помню, как в руке этот обрез оказался...
— Откуда он у вас?
Стецко пожал плечами. Действительно, в то время в поле можно было найти не только обрез, но и пистолет любого образца, от маленького «вальтера» до «маузера».
— Продолжайте.
— Она спрятала его под кровать. А одежда — на стуле... Вытянул я его оттуда за ноги и....
Женщина подтвердила показания мужа. Действительно, она встречалась в его отсутствие с другим, убитым. Знакомы они были давно, года три, но тот был женат, имел двоих детей, и потому они не могли пожениться: детей своих покойный любил, оставить их не соглашался ни за что. Вот и встречались.
— Зачем же тогда за Стецко-то замуж пошли?
Женщина вскинула на него глаза. В них был страх.
— Боюсь я его, боюсь!
Интересно.
После ее ухода Трояновский придвинул к себе документы Стецко, принялся их изучать. Можно было бы и сдать дело, убийство доказано, убийца ничего не отрицает, но что-то не давало покоя Трояновскому, казалось ему, что не все здесь так просто.