Особое внимание уделил Григорий Абрамович паспорту. И показалось ему, что с фамилией и именем не все ладно. Фамилия вроде бы была длиннее, а имя... Словно и то, и другое было искусно подчищено. Он сдал паспорт на экспертизу. Ответ был короток: подчистка. Буквы Сте... не тронуты, а вместо букв ...цко были другие, кроме них были еще три-четыре буквы. Словом, фамилия начиналась так же, но была длиннее.
Началась работа по ориентировкам: нет ли там похожей фамилии?
Министерство государственной безопасности Украины разыскивало некоего Николая Степановича Степаненко. Бывший начальник полиции одного из населенных пунктов республики, во время оккупации он зверски убил не одного подпольщика, лично расстреливал неугодных ему, ни в чем не повинных людей. С фотографии на Трояновского смотрел... Стецко!
Так вот почему он признался так легко! Боялся, что раскопают прежние грехи! За убийство на почве ревности ему могли дать десять-пятнадцать лет. Конечно, немало, но все же не расстрел.
— Что же еще-то? Все ведь рассказал... — удивленно смотрел на Трояновского «Стецко», вызванный на допрос.
— Не все, Степаненко, далеко не все!
Преступник изменился в лице.
— Раскопали-таки, гады!
Степаненко вместе с делом был этапирован в Киев в распоряжение MГБ Украины. Там и получил по заслугам.
Дело восьмое: «ЖЕЛЕЗНОДОРОЖНИК»
Григорий Абрамович только что закончил дело в Брянске, собирался домой, в Калугу, когда позвонил начальник управления полковник Чувпыло:
— Срочно выезжай на станцию Фаянсовая. Там в двенадцать часов дня застрелен в своем кабинете наш работник, оперуполномоченный Петров.
И он выехал.
Комната была небольшой. Перед дверью — барьерчик, за ним — стол, у дальней стены — топчан: работникам милиции и МГБ нередко случалось и ночевать на своем рабочем месте.
Трояновский внимательно осмотрел стол, перешел к стене. Заметил небольшую дырочку, осторожно колупнул ножом, и на ладонь выкатилась сплющенная пуля. Сразу узнал — от ТТ. Значит, убийца вооружен хорошим оружием, при задержании нужно будет учесть, не подвергать людей напрасному риску.
Осмотр стен больше ничего не дал. Стол лейтенанта тоже не обнаружил ничего, заслуживающего внимания. Подошла очередь топчана. Гладкая клеенка, которой он был обит, не сохранила никаких следов. Трояновский нагнулся, заглянул под топчан, опустился на колени, протянул руку к белевшему в уголочке листку бумаги. Это оказалось временное удостоверение, выданное отделением милиции города Барановичи некоему Юрчику. Удостоверение было залито кровью, но Трояновский все же заметил, что подчищена и исправлена дата выдачи, изменен срок действия удостоверения (их в то время выдавали вместо паспортов на три и шесть месяцев).
Григорий Абрамович приступил к допросу свидетелей. Первой была буфетчица Антонина Капитоновна. Она рассказала:
— Часов в одиннадцать — в половине двенадцатого вошел в буфет этот. В железнодорожной форме, небольшого роста, на голове — форменная кубанка. Сел за стол, заказал графинчик водки, поесть. Расплатился сполна. Сдачу — мелочь — не взял. Выпил, поел, потом подошел ко мне, стал расспрашивать, как проехать в Калугу да где находится управление железной дороги. Мне это странным показалось: железнодорожник, да еще на погонах — звезда, и не знает, где его управление. Потом попросил пива, снова сел за столик, а я пошла к Петрову, рассказала ему о госте. Петров прошел в буфет, пригласил его к себе в кабинет. Больше я ничего не знаю.
Но Петров вошел в кабинет не вдвоем с неизвестным, он пригласил с собой дежурную по залу железнодорожного вокзала Валентину Иванюк. Первым шел Петров, следом — неизвестный, затем — Иванюк.
Оперуполномоченный зашел за барьерчик, потребовал от незнакомца документы. Тот протянул ему удостоверение, начал с места в карьер:
— Что ты меня, старший лейтенант, компрометируешь?! Ты же видишь — не рядовой я железнодорожник, а допрос учиняешь при младшей по чину!
— Выйди, Валя... — попросил Петров, и женщина вышла из кабинета, пошла по залу. Минуты через две раздался выстрел. Она бросилась обратно, но застала в кабинете только одного Петрова. Он был еще жив, лежал на топчане с залитым кровью лицом и хрипел. Умер старший лейтенант через несколько минут не приходя в сознание.
Это было все, что удалось узнать Трояновскому. Куда направился убийца? Каким поездом? И кто он такой, его ли это удостоверение? Неизвестно. И все же Григорий Абрамович дал команду отмыть спиртом окровавленную фотографию, размножить ее. А сам принялся изучать расписание поездов. Только что ушел поезд Калуга — Барановичи. Скорее всего, преступник уехал именно этим поездом. Григорий Абрамович связался с Сухиничами, приказал старшему оперуполномоченному Алексею Зинькову: