— Вот.
— «Удостоверение… выдано Матвееву Ивану Ильичу, работающему мастером…» Ага, комбинат «Печенганикель» — это в Никеле? Хорошо… Паспорт… Так. Вот что: через полчаса будь здесь. Где этот Иван Ильич?
— У моей знакомой. Вдрызг. Спит.
— Хорошо. Потом отнесешь обратно.
Химик закрыл на ключ дверь, посмотрел в окно на уходящего к автобусной остановке Шнобеля, потом приподнял крышку стола. В тайнике среди груды различных паспортов, трудовых книжек, пропусков нащупал пальцами лупу и пакет фотобумаги…
Шнобель явился ровно через полчаса. Химик отдал ему документы.
— На, вези. Да не вздумай у этого мастера монеты брать. Стой-ка! — Он схватил карманника за лацканы плаща и зло посмотрел в его бегающие глазки. — Пошерстил уже? У, гад! На́ полста, а ему все до копейки верни. Понял? Завалишь — душу выну! Иди! Нет, подожди… Узнай, что с Зямой.
— Узнавал уже, только что от него. Папахен говорит — в Кировск отправил, там его дядя на работу устроит. На меня понес. Сбиваешь, говорит, его с панталыку…
— Да, сволочь ты порядочная… Ну, да ладно, иди.
— Фрэда видел. Говорит, дело есть.
— Давай, давай, чеши! С Фрэдом увижусь вечером.
Вечером Фрэд показал ему очередного клиента. Чернявый, модно одетый парень за словом в карман не лез.
— Алексей Матвеевич Захаров я. А для родных и близких — Лешечка. Понимаешь, уж очень тут не климатит мне. Вот так надо в армию, и чем скорее, тем лучше. Капитан кричит, что вернется из рейса, стоянка будет побольше — посадит меня.
— Есть за что?
— Да как тебе сказать… От этих-то грешков я отмахнусь. Хвосты кое-какие…
Лешечка, волнуясь, перебирал в пальцах ключи. Присмотревшись, Химик понял, что это отмычки для вагонных дверей.
— Не в ладах с железнодорожной милицией?
— Ах, это?.. — Лешечка смущенно сунул отмычки в карман расклешенных брюк. — Это — в том числе… Пароход придет недели через полторы, мне бы к этому времени надо трудовую с «собственным желанием» и какую ни на есть характеристику. Придет капитан, а ловить уже некого…
— Что ж, одобряю. Парень ты, видать, с головой… А платить как собираешься?
— Есть валюта, найдется покурить…
— Гашиш? Анаша? — живо заинтересовался Химик.
— Не только… В общем, на днях кое-что привезут…
Нет, Химик положительно попал в полосу везения. Только сегодня, зарядив оставшимися крохами гашиша две сигареты, он с тоской подумал, что взять больше неоткуда, — и вот счастье само в руки идет!
— Ну, считай, договорились, Алексей Матвеевич. Только одно меня смущает: не поздно ли ты в армию собрался?
— Не поздно. Гражданин прокурор раньше не пускал.
— Понятно. Так, на завтра прошу. Прихвати покурить. Там и обмозгуем детали.
На другой день Лешечка пришел с бутылкой коньяку. Поставил ее на стол, бросил рядом целлофановый пакетик с наркотиком. Химик влюбленно разглядывал через целлофан темные крупинки.
— Теперь живем… Знаешь, я не сразу сделаю тебе трудовую. Дня через два освобожусь от срочного заказа… Высший сорт! Да ты не беспокойся: за мной не пропадет. Все сделаю в лучшем виде. Трудовую принес? Ладно, я сначала закусить соображу.
Рая работала в ночную смену, ужин получился холостяцкий. Но сардины, колбаса, сыр — все в приятном изобилии.
После коньяка Химик потянулся к наркотику.
— Ну, покурим. А потом кофе сварю.
Он вытащил из двух сигарет по щепотке табаку, растер жесткими пальцами наркотик, ссыпал его в гильзу, заткнул табаком.
— Держи!
— Меня пардоньте, я лучше коньячку.
— Что ж, правильно, тебе нельзя, — Химик жадно затянулся. — Я так и думал, что ты не из мелких пернатых. И хорошо имеешь с этого дела?
— Без закуси пить не приходится. Кстати, пока не под балдой, возьми, — Лешечка отдал трудовую книжку и равнодушно отвернулся к окну. В отражении темного стекла увидел, как Химик слегка приподнял крышку стола, сунул туда документ.
До кофе дело так и не дошло. Лешечка достал из кармана еще одну бутылку. Химик еще покурил. Разговор, сначала несвязно-возбужденный, постепенно сам собой иссяк. Последнее, что помнит Химик, — это фигура привалившегося в угол дивана Лешечки. Лешечка запомнил нечто большее. Он видел, как Химик обшаривал карманы висящего на спинке стула Лешечкиного пиджака, как, повертев в руках деньги и отмычки, сунул их назад, а второй целлофановый конвертик — в тайник под крышкой стола. Потом заботливый хозяин снял со спящего Лешечки туфли и, попутно ощупав карманы брюк, положил гостя на диван. Затем сам упал на кровать.