Нушке пришел в виварий, подозвал к себе великана-бородача, кормившего подготавливаемых для опытов животных.
— Отныне обслуживать красные кормушки будут только славянские рабочие. Я поручаю вам подобрать трех человек. Вечером представьте их мне.
— Подберу самых лучших, господин начальник! — ответил Ладушкин. — Не извольте беспокоиться. У меня нюх на стоящих работников.
Немец-лаборант, заразившийся чумой при ремонте красной кормушки, сослужил ему хорошую службу. Опасаясь за соотечественников, руководитель бактериологического центра решил наконец взвалить опасную работу на славян. Что ж, это на руку Ладушкину. Теперь он может взять на место лаборанта-немца своих троих помощников. Но из группы Генриха Циммермана у него имеются только двое, причем Пальчевского трогать нельзя. Он на не менее важной работе в мастерской баронессы — отвечает за сборку новых кормушек. Если разыскивать в отряде славянских рабочих остальных — Фимка мог бы дать их номера, то не вызовет ли это подозрение со стороны нового начальника концлагеря и эсэсовцев-охранников? Пожалуй, лучше не рисковать. Слишком многое поставлено на. карту, и теперь, когда приближается час выполнения задания, следует быть особо осторожным и осмотрительным. Безопаснее всего отобрать тройку славян из той же группы, чтобы была временно передана баронессе на уборку урожая…
Вечером Ладушкин представил Нушке троих новых славянских рабочих. Двое рослых крепких парней понравились старшему ассистенту, а третий — длинноволосый урод-коротышка вызвал на его лице гримасу брезгливости.
— Зачем нам нужна такая обезьяна?!
— У него золотые руки, господин начальник. Знает механизмы как свои пять пальцев. Всегда может починить кормушку, — объяснил Ладушкин, боясь, как бы Нушке не приказал заменить Фимку.
Старший ассистент недовольно поморщился. Потом согласился:
— Пусть остается.
— Я за него ручаюсь, господин начальник! — заверил обрадованный Ладушкин.
— Вы отвечаете за работу всех троих.
— Слушаюсь, господин начальник! Все будет в полном ажуре! Вы останетесь довольны.
После ухода старшего ассистента Ладушкин объяснил своим новым помощникам, для чего они взяты в виварий. Жить они будут здесь же, в соседнем бараке, ибо поочередно должны круглые сутки дежурить у кормушек, обеспечивая животным бесперебойное питание. Он заставил их сразу же приступить к работе, ни одна минута не должна пропадать даром. Для начала одного он послал на кормовую кухню помогать готовить корм, второго — подмести прилегающий к виварию двор, а Фимку — вычистить конюшню.
Через полчаса Ладушкин зашел туда.
— Как вам удалось взять меня к себе, Федор Иванович? — изумился Фимка.
Ладушкин невесело улыбнулся, знал, какая опасность грозит товарищам.
— Сам доктор Штайниц за вами послал!
— Ну, теперь мы рядом с лабораторией. Вот бы еще внутрь туда пробраться. И подложить фашистам хорошую бомбочку! — размечтался Фимка. — Враз бы ликвидировали это осиное гнездо.
— Пробраться мы в саму лабораторию не сможем, а вот наши бомбочки могут туда попасть, — проговорил Ладушкин и рассказал, для чего ему требуются новые кормушки, изготовляемые в мастерской баронессы.
— Пальчевский там вовсю занимается ими, — подтвердил Фимка. — И толовые «кирпичики» мы перетаскали из тайников. Спрятали под грудой железа…
Через три дня первая партия новых усовершенствованных кормушек из мастерской поступила в виварий. Они по конструкции оставались такими же, лишь дополнительно были электрифицированы и внизу, у самой тележки, к ним приделывалось незаметное снаружи второе днище, на которое Пальчевским должна в мастерской закладываться взрывчатка. И к колесам прикреплялось дополнительное устройство, не позволявшее им сходить с узких рельсов. Помощники зоотехника заполнили на кухне резервуары кормушек специально обработанным и подогретым силосом, сцепили кормушки в поезд, впереди поставив красные, по узкоколейке подвезли ко второй части вивария, где находились зараженные животные, и втолкнули кормушки. Они остановились точно напротив клеток. Управление осуществлялось с пульта. Нажатием кнопок можно было открыть или закрыть крышки резервуаров, подогреть остывший силос. По мере поедания корма нижнее подвижное днище резервуара при помощи пружин подавалось вверх и таким образом давало возможность животным полностью использовать заложенный на кормовой кухне рацион.