— Да, знаю, — командир махнул рукой и зашагал к самолету.
Опять Смирнов и важняк остались вдвоем.
— Ну ладно, — сказал важняк, — иностранца он удавил, была у него такая возможность, хотя до конца понять не могу, как опытный детектив подпустил его к себе. Но вот с нашим–то пареньком как он смог? Ведь судя по показаниям, он все время был с ремонтной бригадой.
— А ты сечешь, — поощрительно переходя на «ты», с удовольствием отметил Смирнов и, взяв важняка под руку, повел его к аэропорту.
Они завернули за угол и увидели привалившегося плечом к стене одинокого Дэна, то ли сильно пьяного, то ли не в себе.
— Ты что, Дэн? — согнав улыбку с лица, обеспокоился Смирнов.
— Думаю, — вяло ответил Дэн. — Ни с того ни с сего три трупа, которые — я видел их, я разговаривал с ними — совсем недавно были живыми людьми. Три трупа нипочему, три трупа просто так! А ты весел, даже рад чему–то. Ты похож на доберман–пинчера после удачной охоты. Я не люблю тебя, папик.
— А пошел ты… — огрызнулся Смирнов и двинул к выходу.
Важняк догнал его:
— Это что за волосатик?
— Мой дружок хороший, — грустно пояснил Смирнов.
В зале были только местные. Хотя посадку еще и не думали объявлять, пассажиры международного рейса после отмены запрета дружно вывалили на летное поле.
— Кто их выпустил? — спросил Смирнов.
— Я, — гордо ответил важняк. — Неудобно как–то держать их взаперти.
Галина Георгиевна стояла к ним спиной, засунув руки в карманы и зябко подняв плечи. В одиночестве. Чутко уловив чье–то приближение, резко обернулась, увидела Смирнова и жалко улыбнулась ему.
— Замерзли? — серьезно поинтересовался Смирнов.
— Не знаю, не знаю, — быстро сказала она, — вероятно, просто колотит от всего этого ужаса.
— Пойдемте в аэропорт, — предложил он.
— Не хочу.
— Пойдемте, — за запястья осторожно вытянул ее обе руки из карманов роскошного пальто, и наручники защелкнулись.
— Что это?! — безголосо спросила она, держа перед собой намертво скрепленные руки.
— Наручники, — объяснил Смирнов, — во избежание эксцессов.
— Снимите их немедленно! — приказала она. Пришла в себя сильная дамочка. — Это беззаконие!
— Вот товарищ следователь совсем недавно недоумевал, — не собираясь вступать в дискуссию о правах человека, начал Смирнов о другом, — почему опытный детектив подпустил к себе убийцу. А все просто: вы опоили его сильнодействующим снотворным. На бутылке с остатками этого пойла — отпечатки ваших пальцев.
— Ложь! Там не может быть никаких отпечатков!
— Тоже любопытный факт, — отнюдь не смутился Смирнов, — на бутылке, из которой наливали, никаких отпечатков. А еще товарищ следователь удивлялся, как один человек может действовать в двух местах одновременно: ремонтировать двигатель и убивать доверчивого сыскаря. Но удивляться не надо: второму пилоту в одном деле помогли. Сыскаря убили вы.
— Ложь! Ложь! Ложь! — зашлась она в крике.
Смирнов подождал и продолжил:
— Вас вдвоем видели уголовники, когда вы вели сыскаря на свалку, и очень ему завидовали. Дать ему, что ли, пообещали?
— Ложь! Ложь! — других слов она теперь не знала.
— Когда вы влезали в ЗИМ, то слегка зацепились, вероятнее всего рукавом, за оторванный кусок железа и оставили там пару ниток. А матерьялец–то у вас на пальто весьма редкий, не найдешь здесь ни на ком такого.
— Ложь! Ложь!
— Сейчас вы пойдете в аэропорт и под протокол расскажете обо всем этом в подробностях. И еще о связях и структуре вашей банды. А я полечу в Сингапур.
28
Господи! После Хаби — Сингапур. Уставшие пассажиры и тропикам не были особо рады: без интереса смотрели на далекие пальмы, на белые здания супераэродрома, на маленьких полуобнаженных людей.
Сначала из багажного отделения перегрузили в санитарную машину тщательно запеленутое нечто, затем в сопровождении двух полицейских с автоматами прошел к бронированному автомобилю командир с сумкой в руках. И только когда обе машины уехали, пассажирам разрешили выйти.
Истомившимся встречающим было позволено выйти на летное поле. Смирнов сошел с трапа одним из первых, и поэтому его сразу увидела Ксюша. Она вырвалась из толстых спиридоновских рук и кинулась ему навстречу.
Смирнов, повесив трость на сгиб руки, остановился, ожидая ее.
— Дедушка! — кричала Ксюша на бегу. — Дедушка Саня!
Он подхватил ее и поднял, а она успела подцепить падающую трость и в восторге взмахнула ею.