— Я вам жвачки куплю, — пообещала она и удалилась.
Без дамы Александр Иванович позволил себе немного хромать и опираться на трость. Он брел по кругу, пока не добрался до лестницы, ведущей в буфет. Подумал, вздохнул и пошагал по ступеням вверх.
4
В буфете уже безумствовала рок–группа, все члены которой, как один, стояли в очереди. Александр Иванович через их головы глянул на впечатляющий ряд бутылок с разнообразными напитками и с ужасом вспомнил, что бутылка армянского коньяка вместе с сумкой ушла в багаж. А самое время поправиться: полностью трезв и. совершенно без сил. И не купишь ведь — последнюю сотню в официальной бумажке обозначил.
— Три дня не ел, а выпить так хочется, — произнес он тихо в отчаянии.
Самый волосатый (судя по этому — лидер) из рокеров живо обернулся, узнал их защитника и доброжелательно возгласил:
— За чем дело стало? Поторчим, папик!
— Я старый дурак, всю наличность в декларации указал, — признался Александр Иванович.
— Дяденька, да вы что? — страшно развеселился лидер. — Нынче–то октябрь девяностого — самое время нарушать, пока гайки не закрутили.
— Боитесь, что обратно не пустят? Пустят, пустят, не волнуйтесь. Выпустили, вот что удивительно!
— Считаешь, что имеет смысл рискнуть? — слегка посомневался Александр Иванович, но, ободренный подтверждающим кивком лидера, попросил: — Возьмите мне полторашку, а?
— Чего? — поинтересовался его вкусами лидер, беря протянутый четвертной.
— Чего, чего. Водки, конечно, — слегка обиделся на
непонятливость собеседника Александр Иванович.
Решительно сдвинули два столика, уселись всемером. Господи, неужели до конца жизни милиционером быть? И сам не заметил, как устроился спиной, где автомат, к стене и лицом к входу: тыл обезопасил и обзор обеспечил. Зачем? Александр Иванович вздохнул и, стараясь не смотреть на вход, приложился к водочке. Лабухи, интеллигентно пропуская газ через носы, неспешно смакуя, сосали шампанское.
— Прикольный кайф! — с удовлетворением оценили напиток барабаны.
— Бухалово в оттяжку, — подтвердила диагноз бас–гитара.
— Как на тусовке; — подвел итог лидер.
— По–русски вы умеете? — вежливо осведомился Александр Иванович. — Или мне начать по фене ботать?
— А можете? — удивился лидер.
Александр Иванович не счел нужным отвечать на этот вопрос. Сам спросил:
— Тебя как зовут?
— Дэн, мой любезный папик.
— На русский переведи.
— Дмитрием предки обозначили.
— Тогда уж не Дэн, а Дэм.
— Дэм — это семеновское издательство, а Дэн — имя.
— Кличка, — поправил его Александр Иванович.
— А вы крутой чувачок, — понял Дэн.
— Зови меня просто Александр Иванович. — Поговорил, пропустил побыстрее неопределенность предощущения, и вот он, процесс поправки: кровь по жилочкам, тепло под рубашкой, ощущение удобства и свободы, чистота цветов и резкость наблюдаемой картинки. Мир прекрасен, и еще большая–большая жизнь впереди, не смотря на шестьдесят с хвостиком.
В буфет неторопливо вошел отряд. Впереди — переводчик, затем господин в твердой шляпе, сопровождаемый двумя омоновцами с автоматами, в арьергарде — представитель компетентных органов.
— Ничего себе мажора спецназ свинтил! — удивился вокал, от нечего делать наблюдая появление отряда.
— Господина не арестовали, господина сопровождают, — возразил разобравшийся в лабуховском сленге Александр Иванович, первым и всеобъемлюще прочитавший все про эту группу.
— Это почему? — усомнился вокал.
— У арестованного кейс отобрали бы, — пояснил Александр Иванович для начала.
Господин в твердой шляпе и представитель компетентных органов уселись, переводчик направился к стойке, омоновцы остановились у стола. Переводчик без очереди отоваривался у буфетчицы пепси–колой, омоновцы перекрестно наблюдали за двумя входами, представитель внимательно изучал лица посетителей буфета, а господин скучал.
Не снимая перчатки, господин левой рукой наполнил свой стакан пепси–колой, с наслаждением попил. Остальные члены отряда не пили.
— Серьезный груз у господина, — сказал Александр Иванович. — Кёйс–то на наручнике.
— А вы кем будете, Александр Иванович? — строго спросил Дэн.
— Я‑то? Я пенсионер.
В буфет ворвалась бурная Галина Георгиевна, придирчиво осмотрела присутствующих, увидела Александра Ивановича, обрадовалась и возмутилась:
— Посадка идет, а вы здесь водку пьете!