Выбрать главу
Они разбудили дремавшего в машине шофера.

— С утра займемся другой версией, — сказал через плечо Цветков, тяжело опускаясь на переднее сиденье. — Насчет тихих встреч… — И добавил, обращаясь к шоферу: — Давай, Коля, развези-ка нас по домам. Спать осталось… — он посмотрел на часы, — всего ничего. А дел завтра невпроворот.

— Добрые люди уже седьмой сон видят, — усмехнулся Виталий.

— У добрых людей уже будильники звонят, — снова поправил его Откаленко. — Дал бог работку…

— Зато любимый город может спать спокойно, — отозвался Виталий.

Всех неудержимо клонило ко сну. Но когда Цветков заговорил о предстоящих делах, сон сам собой улетучился.

Игорь удивленно заметил:

— Скажи пожалуйста! Как будто второе дыхание появилось.

— Не. Это уже последнее, — усмехнулся Лосев.

Надо было все обдумать и обо всем условиться, поэтому решили собраться утром пораньше.

— Выспимся, милые, потом, — сказал Цветков.

И Виталий беспечно добавил:

— На том свете скорей всего.

— Юмор у тебя что-то не тот, — отозвался Игорь. — Не наш в общем юмор. — И, обращаясь главным образом к Цветкову, добавил: — А что, ниточка все-таки не рвется, тянется. Вопрос только — куда?

К середине следующего дня многое прояснилось. Откаленко привез спецсообщение о побеге из места заключения некоего Григория Сердюка по кличке «Поп». Приметы тоже совпадали.

Цветков, надев очки, внимательно прочел сообщение, затем удовлетворенно сказал:

— Наш, — и посмотрел поверх очков на Игоря. — Какие есть данные?

— Осужден за вооруженный грабеж с убийством. Судимость четвертая.

— Последний раз где судим?

— В Снежинске. В Москве связи не установлены.

— Та-ак. Опасный тип.

Потом приехал Лосев и сообщил, что у инженера Егорова, следовавшего поездом из Хабаровска, были похищены документы и деньги. Инженер ехал с семьей из Якутии.

— В ужасном положении люди, — волнуясь, говорил Виталий. — В Москве ни родных, ни знакомых. С детьми. Собирались потом ехать на юг, отдыхать. За три года первый отпуск.

Откаленко мрачно произнес:

— Паразит! Добраться бы до него, пока он все деньги не просадил.

— Вот об этом и подумаем, — сказал Цветков и, в свою очередь, спросил: — А им что же, и помочь некому?

— Ну как так некому! Министерство там чего-то им выдаст, наверное. На обратную дорогу. А отдых пропал.

— Ладно. Давайте думать, — тряхнул головой Цветков.

Он снял очки, откинулся по привычке на спинку стула и пытливо посмотрел на Виталия.

— Значит, «тихие встречи». Это что такое?

Но тут, в самый неподходящий момент, дверь широко распахнулась и вошел Свиридов.

— Совещаньице? — осведомился он.

— Вроде того.

— А у меня к тебе разговор, Федор Кузьмич.

Цветков сказал сухо:

— Сейчас некогда. Сам знаешь обстановку. При тебе докладывал.

— Еще вчера надо было справочку составить.

— Ладно. Вечером. Горит тут все у нас.

— А за ней из управления скоро приедут.

— Что же со мной-то не сговорились?

— Это не обязательно. Вышестоящая инстанция. Да и застать тебя… Вон даже ночью машину держал.

— Такая работа.

— Работа работой, а порядок порядком. — Свиридов сердито засопел. — Словом, я доложу как есть. Учти. Потом не расхлебаешь.

Он грузно повернулся и направился к двери, Цветков подождал, пока Свиридов ушел, и невозмутимым тоном продолжал, обращаясь к Лосеву:

— Итак, «тихие встречи». Что это, по-твоему?

Но Виталий не мог так сразу переключиться на деловой лад. Он весь кипел от возмущения.

— Я вас не понимаю, Федор Кузьмич! — запальчиво воскликнул он. — Долго этот Свиридов будет копать против нас?

— Не против нас, а против вас, — поправил его Откаленко и решительно спросил: — Когда будет партбюро?

Цветков усмехнулся.

— Когда будет, нам скажут. А у нас, милые, дело сейчас есть поважнее.

И нельзя было заметить, как трудно давалось ему это наружное спокойствие. Во всяком случае, Виталий этого не заметил и решил, что его начальство просто недооценивает обстановку.

— Вы напрасно усмехаетесь, Федор Кузьмич, — с негодованием ответил он. — Я даже удивляюсь.

— А я приду на партбюро, — объявил Откаленко. — А что? Он мешает работать. Тут такое дело, а…

— Хватит, — тяжело хлопнул ладонью по столу Цветков. — Кому надо, разберутся. — И, посмотрев на Виталия, с нажимом повторил: — Отвечай. Что, по-твоему, значат эти «тихие встречи»?

— Просто я вспомнил, — задетый его тоном, холодно ответил Виталий: — По-моему, есть такой ресторанчик. На юго-западе.

— Не может быть! — удивился Откаленко. — У нас так рестораны не называют. Вот, например, «Заря», «Якорь», «Волна» или там «Москва», «Ленинград», «Киев» — это я понимаю. А «Тихие встречи»…

— Сам видел, — ответил Лосев. — А то бы тоже не поверил.

Цветков задумчиво сказал, посасывая папиросу:

— Та-ак. Что ж, теперь понятно. Значит, там будет встреча у Сердюка с Косым. Надо, милые мои, подготовиться. И по-особому на этот раз.

— А чего тут особого? — спросил Виталий. — Подстеречь, да и взять обоих. Проще всего. Я Косого узнаю как-никак.

— Просто, но глупо, — нахмурился Цветков. — Ну, возьмем их, и что? Это не такой народ, который сам все расскажет. А нам много чего у них надо узнать. Где, к примеру, ночевал сегодня этот Сердюк? Может, связи у него какие-нибудь да есть? Пишет, дело у него в Москве. Какое? Чего этот волк задумал? С кем? И насчет оружия тоже. Все, милые, надо постараться прежде узнать, а потом уже брать. И тоже по-умному. Это вам не котята. Это звери опасные.

— Наконец-то становится горячо! — азартно воскликнул Откаленко. — Котята мне, признаться, поднадоели. А что? Разрешите, Федор Кузьмич, теперь мне покомандовать парадом. С Лосева хватит.

Цветков задумчиво усмехнулся.

— Горячо будет так, милые мои, что всем дела хватит. Но ты, — он оценивающе посмотрел на Игоря, — ты получишь особое задание.

Было ясно, что у Цветкова созрел уже какой-то план, и, зная его характер, можно было предположить, что план этот опасный и смелый.

ГЛАВА 7.

РЕСТОРАН «ТИХИЕ ВСТРЕЧИ» НЕ ОПРАВДЫВАЕТ СВОЕГО НАЗВАНИЯ

Олег Полуянов сидел на кровати в своей комнатке и, предварительно заперев дверь на ключ от случайного вторжения соседей, рассматривал привезенный из Одессы заграничный «товар». Здесь были сигареты «Кэмел» и «Честер», авторучки и зажигалки с обнаженными красавицами, яркие галстуки и нейлоновые кофточки, мужские носки и пуловеры самых невероятных раскрасок, пестрые пачки жевательной резинки — словом, типичный «запад», скупленный у иностранных моряков и на «толчке».

Олег был в одних трусах и черной рубашке навыпуск. Покуривая сигарету и щурясь, он критически осматривал одну вещь за другой, прикидывая в уме, сколько можно будет получить за каждую из них с золотушных московских пижонов, которые, конечно, ни в какое сравнение с одесскими «королями бизнеса» не шли. От этих «прикидок» на нежном лице Олега проступил румянец, а большие карие глаза начинали блестеть.

Вообще это была невероятная удача — в такое время и ему, рядовому сантехнику, получить командировку в Одессу, чтобы «выбить» с местного завода дефицитную облицовочную плитку. Олег чувствовал, что начальство с какой-то странной неохотой направляло его в эту поездку. Но не в его характере было выяснять причины свалившегося на него счастья. Главное, что это случилось, а почему — его интересовало как прошлогодний снег.