Он уже пришел в себя от сделанного открытия и теперь лихорадочно соображал, как вести себя дальше. Неужели придется ко всем событиям, которым предстоит развернуться, подключать этого художника? Правда, он человек честный, неглупый и, кажется, не трус. А главное — он будет знакомить Игоря с Сердюком! Это большая удача, конечно. Значит, о том, где Игорь работает, он даже заикаться не должен. Об этом его придется предупредить, тут уже никуда не денешься. Следовательно, его придется предупредить и о том, кто такой Сердюк? Это уже хуже. Тут Зернов может сорваться. Но от этого тоже никуда не денешься. А вот потом… потом надо от Зернова отрываться, надо куда-то увлечь Сердюка, выпытать все, что требуется, и подать сигнал оперативной группе. Брать Сердюка будут они. Это очень серьезная операция. Сердюк насторожен, озлоблен и, вероятно, вооружен.
— А вы газетку почитываете? Полезно. Хотя порой, признаться, улыбку вызывает, — добродушно гудел между тем Зернов. — Порой, знаете, очень уж наивно.
— Что наивно?
— Да вот кое-какая информация. Всякие катастрофы, пожары, крушения, все, мол, только там, на Западе. Изо дня в день сообщают. Недавно даже сообщили, что лев какой-то дрессировщика своего съел. И тоже в Америке. Мол, понимай так, что наш, советский лев…
— Слушайте, товарищ Зернов, — Игорь, наконец, решился. — Помнится, при первой нашей встрече вы мне сказали, что если понадобится, то вы готовы нам помочь.
— Верно, — согласился он. — И сейчас повторяю.
— Так вот, нужна ваша помощь. И дело тут посерьезней, чем с тем львом, — усмехнулся Игорь.
— Это все мелочи, дорогой мой. Досадные, но мелочи. Говорите. Говорите и не бойтесь. Не подведу. Ваше дело — как на войне. А я там батареей командовал. И говорят, успешно. Ей-богу!
— Тут из пушек стрелять не придется. Тут дело мельче и тоньше.
— Тут тоже враг, — нахмурился Зернов. — Понимаю, это не Америка. Банд таких нет, и гангстеры помельче. Но у нас не должно быть и таких.
— Так вот… — Игорь запнулся. — Извините, не знаю, как вас зовут.
— Павел Григорьевич.
— А меня — Игорь. Так вот, Павел Григорьевич. Человека, которого вы ждете, жду и я.
— Что вы говорите!..
— Да. Это опасный человек. К вам две просьбы. При нем не говорите, где я работаю. И ничему не удивляйтесь. Если я что-нибудь предложу — поддержите.
— Все?
— Все. Хотя еще одна просьба. Третья. Ведите себя с ним по-прежнему дружелюбно.
— Это, пожалуй, сейчас труднее всего.
— Это необходимо, — с ударением произнес Игорь. — Это самое важное.
— Хорошо, — согласился Зернов и огорченно добавил: — Но вы мне отводите какую-то пассивную роль.
— Павел Григорьевич, вы чудесный художник. У каждого своя работа.
— Ну, знаете, — возмутился Зернов. — Я не в башне из слоновой кости живу. Что за дурацкое представление! Я был офицером, как вам уже доложил. Офицером и остался.
— Павел Григорьевич, — тронул его за рукав Игорь, — это не он?
В этот момент в зал вошел высокий сутулый человек с узким лицом и редкими, гладко зачесанными назад волосами. Он был в бежевом костюме, сидевшем на нем мешковато, словно бы с чужого плеча. Или это только показалось Игорю. И еще Игорю бросилась в глаза какая-то хищная, потаенная сила, сквозившая во всех движениях этого человека.
При его появлении чернявый парень, сидевший за крайним столиком, неуверенно приподнялся и что-то спросил. Человек окинул его быстрым цепким взглядом и кивнул головой. Тогда паренек передал ему записку и поспешно, не дожидаясь ответа, вышел.
Эта короткая сцена встревожила Игоря. Черт возьми, о чем предупредил Сердюка этот парень? И кто он сам такой? По правилам кто-то из опергруппы должен был бы пойти за ним. Но обратят ли они внимание на этого парня? И почему нет Косого? Все эти вопросы молнией промелькнули в голове у Игоря.
— Он самый.
— Так нельзя, Павел Григорьевич. Глядите веселее.
А Сердюк в это время, пробежав глазами записку, сунул ее в карман, потом осмотрел зал и весело помахал рукой Зернову.
— Мой юный друг, — сказал он. — И подает надежды.
— Вернее, сын друга, — поправил его Игорь. — Папаша тоже мажет, — и он насмешливо подмигнул Сердюку.
— Серьезное занятие. Я вон посмотрел у Павла Григорьевича…
Завязался разговор. Сердюк держал себя свободно, хотя и скромно. «Умен, черт», — подумал Игорь.
Его все больше беспокоило, что ни один из сотрудников не заходит в ресторан, как было условлено. Неужели они пропустили Сердюка, не заметили его? Или ждут Косого?
Игорь уже давно, закурив, бросил спички на подоконник рядом со столиком и теперь, словно ища их, отодвинул занавеску. Это был сигнал.
— Что ни говорите, а приезжему человеку в Москве скучновато, — сладко улыбаясь, говорил между тем Сердюк. — Ни знакомых…
— Женского пола? — усмехнулся Зернов.
— А что? Это дело поправимое, — засмеялся он. — И Павел Григорьевич тут тоже не промах, кажется?
— Что?! — с негодованием воскликнул Зернов, но тут же осекся и с неловкой усмешкой добавил: — Впрочем…
Еще большую неловкость, почти стыд испытывал сам Игорь. Но другого выхода не было. И он добавил:
— Павел Григорьевич, папаша ведь не узнает. А мы малость повеселимся у вас в студии, а? Пригласим кое-кого. Я могу позвонить…
— Ну, разве только ради нашего гостя… — смущенно пробормотал Зернов.
— Я бы не отказался, если так.
— Вот сейчас и позвоним, — быстро поднялся со своего места Игорь. — Тут на углу автомат. Вы мне только номер квартиры напомните, — обратился он к Зернову.
— Пойдем провожу, — сказал он.
Делать ничего не оставалось, и Игорь согласился. «Ничего себе положение», — подумал он.
— А ничего девушки?
— Первый класс, — ответил Игорь, чувствуя, как начинают дрожать руки.
— Верочка? Это я, Игорек.
— Что? — изумился Цветков. — Вы не туда попали, милый.
Но Игорь, чувствуя, что готов провалиться сквозь землю, с отчаянным упорством повторил:
— Да это я, я! Игорек! Не узнаете? Тут один мой приятель пришел. Есть возможность весело провести вечер. Приезжайте с подругами. Я скажу адрес.
— Что за черт! — воскликнул сбитый с толку Цветков. — Какая я вам Верочка! Вы что… — и вдруг уже другим тоном, закричал: — Откаленко!.. Это ты?..