Эта схема (так называемый взаимообмен /mutuellisme/) была, конечно, довольно утопична и не могла быть воплощена в жизнь в условиях капиталистической системы. В 1849 г. Прудон организовал подобный народный банк, и в течение шести недель к нему присоединились около 20000 человек, но этот банк просуществовал недолго. Конечно, было преждевременно думать, что принципы взаимообмена, подобно капле масла на горячей сковороде, распространятся повсюду, и вслед за Прудоном утверждать, что «это воистину новый мир, обещанное новое общество, которое прорастает корнями в старое и видоизменяет его».
Сама концепция, что размер оплаты труда должен зависеть от количества проработанных часов, представляется по ряду причин сомнительной. Либертарианские коммунисты школы Кропоткина — Малатеста, Элизе Реклю, Карло Кафиеро — не преминули раскритиковать ее. В первую очередь они считали ее несправедливой. Кафиеро писал, что «три часа работы Питера могут стоить пяти часов работы Пола». Помимо продолжительности, стоимость труда должна определяться и другими факторами: напряженностью работы, наличием профессиональных и интеллектуальных навыков, пр. Следует также принять во внимание и семейные обстоятельства рабочих[8]. Кроме того, при коллективистском режиме рабочий остается заложником зарплаты, выплачиваемой ему тем обществом, которое оплачивает и контролирует его труд. Оплата труда на основе количества проработанных часов не может быть идеальным решением проблемы; в лучшем случае это может быть временной мерой. Мы должны положить конец примату бухгалтерских книг, философии «дебета и кредита». Этот метод вознаграждения за труд, происходящий от видоизмененного индивидуализма, вступает в противоречие с коллективным владением средств производства, и не может привести к глубоким революционным переменам в человеке. Он несовместим с анархизмом; новая форма собственности требует новой формы вознаграждения. Услуги, оказанные обществу, не могут быть измерены в денежных единицах. Приоритет следует отдать нуждам, а не услугам, и все продукты труда должны принадлежать всем, чтобы каждый мог их свободно брать. Девизом либертарианского коммунизма должно быть: каждому по потребностям.
Кропоткин, Малатеста и их последователи как будто не заметили, что Прудон предвосхитил их критику и пересмотрел свои ранние идеи. В книге «Теория собственности», опубликованной после его смерти, он объяснял, что поддерживал идею одинаковой оплаты за одинаковое количество труда лишь в «Первом Меморандуме о собственности» 1840 г.: «Я забыл упомянуть о двух вещах: во-первых, труд измеряется путем сочетания его продолжительности с его интенсивностью; во-вторых, в зарплату рабочего не следует включать амортизацию стоимости его образования, ту работу, которую он сделал по собственной воле как неоплачиваемый подмастерье, и премию за тот риск, с которым он сталкивается в ежедневной своей работе, — все они меняются в зависимости от конкретной профессии». Прудон утверждал, что в более поздних работах «исправил» эти «упущения»; позже он предлагал, чтобы кооперативные ассоциации по взаимному страхованию компенсировали неравные издержки и риски. Больше того, Прудон считал, что вознаграждение, выплачиваемое членам рабочих ассоциаций, — это не «зарплатная ставка», а часть прибылей, свободно устанавливаемая несущими одинаковую ответственность рабочими — членами ассоциации. В еще неопубликованной статье Пьер Гаубтман, один из современных последователей Прудона, отмечает, что самоуправление рабочих не имело бы смысла, если бы не интерпретировалось именно в таком ключе.
Либертарианские коммунисты сочли возможным раскритиковать как «взаимообмен» Прудона, так и более логичный коллективизм Бакунина за то, что обе эти доктрины не давали четкого представления о том, как именно при социалистической системе будет вознаграждаться труд. Эти критики как будто проглядели тот факт, что два основателя анархизма упорно не хотели закладывать формы будущего общества раньше, чем следует. В этом вопросе они хотели оставить самоуправляющимся ассоциациям широкую свободу выбора. Либертарианские коммунисты сами должны были обеспечить обоснование для такой гибкости, для нежелания сразу перепрыгнуть к выводам, столь разительно отличающимся от их нетерпеливых прогнозов: они подчеркивали, что в идеальной системе «продуктов труда будет больше чем достаточно для всех» и что «буржуазные» способы выплаты вознаграждения могут быть заменены «коммунистическими» способами лишь после того, как наступит эра всеобщего изобилия, но не раньше. В 1884 г., когда Малатеста готовил наброски программы для анархистского интернационала, он писал, что немедленно устроить коммунизм было можно лишь в очень ограниченном числе мест, а остальным в течение переходного периода предстояло существовать при коллективизме.
8
Ср. схожее обсуждение в «Критике Готской программы», написанной Карлом Марксом в 1875 г., но до 1891 г. не опубликованной. - Прим. автора.