Маркс показал, что рано или поздно средний уровень прибылей должен значительно понизиться: чем более капитала используется для производства того же объема потребительских товаров, тем заметнее снижение доли прибылей, получаемых от реализации продукции, по отношению к массе привлеченного капитала. Другими словами, такая масса не может возрастать бесконечно и не должна превышать определенный предел.
Но с того момента, как уровень прибылей начинает снижаться, в системе происходит сбой: машины более невозможно производить по прежней цене, в результате снижается выпуск продукции, приносящей прежние прибыли, и, следовательно, такие машины становится невозможно заменять столь же часто, как прежде. В результате этого производство машин (как и всех прочих изделий) быстро идет на спад, что влечет за собой лавинообразное падение производства. Обращаясь опять к терминам марксизма, возникает «перенакопление»: доля капитала в производстве становится настолько большой (а его органическая структура настолько повышается), что его оборот при нормальных тарифных ставках становится невозможным. «Производительность» капитала быстро снижается. Цена же капитальных фондов, которые не могут быть привлечены к извлечению достаточной прибыли, снижается до нуля. Таким образом происходит самоуничтожение капитала: машины и конвейеры останавливаются, фабрики закрываются, рабочие теряют работу. Система переживает глубокий кризис.
Для того чтобы избежать кризисных явлений, лидеры капитала постоянно стремятся преодолеть тенденцию к снижению прибылей. В их распоряжении — два основных фактора:
— увеличение количества продаваемых товаров;
— повышение не объема продаж, а цены товаров, в частности, под предлогом того, что они становятся более качественными и сложными.
Совершенно очевидно, что оба эти подхода не являются взаимоисключающими. В частности, возможно увеличить объем продаж, выпуская товары меньшего срока службы и тем самым побуждая людей чаще покупать их; в то же время такие товары могут быть более дорогими, отличаться повышенной сложностью и технологичностью.
Такова природа потребления в богатых обществах; она предусматривает рост капитала, не сопровождающийся ни большим удовлетворением от товаров, ни расширением выпуска реально полезных товаров, которыми люди могут пользоваться в единицу времени. Напротив, она требует повышения качества товаров для достижения такого же уровня удовлетворения потребностей. Все увеличивающиеся объемы энергии, труда, сырья и капитала расходуются «на ветер», не принося людям ни пользы, ни хотя бы улучшения. Производство становится все более и более разрушительным и пагубным; в нем априорно заложены быстрый выход из строя или поломки изделий, то есть быстрая порча продукции задумана с самого начала.
Так, мы видели, что на смену жестяным консервным банкам пришли алюминиевые, энергозатраты на производство которых в пятнадцать раз выше; железнодорожный транспорт уступает место автомобильным перевозкам, влекущим за собой шести-семикратное повышение энергозатрат и основанным на использовании автомобилей и грузовиков, которые приходится менять гораздо чаще, чем поезда и вагоны; так практически исчезли узлы, скрепляющиеся при помощи болтов и винтов — на смену им пришли сварные или цельнолитые, которые не подлежат ремонту; рабочий ресурс духовок или холодильников снизился до шести-семи лет; изделия из натуральных волокон и кожи активно вытесняются синтетическими материалами, которые изнашиваются гораздо быстрее; растет многообразие упаковок разового пользования, производство которых требует таких же энергозатрат, как и производство стекла; все более широкое распространение получают салфетки, стаканчики и тарелки разового пользования; невиданного размаха достигло сооружение небоскребов из стекла и алюминия, на охлаждение и проветривание которых летом уходит столько же энергии, сколько на отопление зимой; и т.д. и т.п.
Нетрудно понять, что экономический рост такого рода — это, образно говоря, полет в один конец, не имеющий перспектив на будущее. Развитой капитализм стремится избежать потери прибылей и насыщает рынок всевозможной продукцией, обеспечивающей ускоренный оборот капитала, а также заранее планирует быстрое «моральное» устаревание потребительских товаров. Нетрудно заметить, что тем самым он создает массу эффектов, противоречащих его первоначальным целям (тех самых, которые экономисты называют «побочными эффектами» или «шлаком»), порождая при этом целый ряд искусственных факторов дефицита, создавая новые трудности и новые формы бедности.