ЭЙЛИН.Да на Билли не угодишь.
КЕЙТ.Да уж.
ЭЙЛИН
(пауза).
Ты не слышала, что Джоннипатинмайк рассказывал Билли историю про то, как его родители привязали к себе мешок с камнями и утопились, чтобы его страховка спасла?
КЕЙТ.Джонни умеет наплести. А ведь это наш Билли был в мешке с камнями, и лежать бы ему сейчас на дне морском, если бы Пустозвон не бросился в воду и не спас его. А потом стащил у мамаши сотню фунтов, чтобы заплатить за лечение.
ЭЙЛИН.Когда-нибудь надо рассказать Билли правду, Кейт.
КЕЙТ.Конечно, вот только эта история расстроит Калеку Билли и вообще.
ЭЙЛИН.Думаешь? Да тысячу раз еще успеем рассказать.
КЕЙТ.Да, успеем.
Они заканчивают уборку перед закрытием,ЭЙЛИН
запирает дверь,КЕЙТ
уменьшает свет масляной лампы.
Это первая ночь за много месяцев, когда я смогу спокойно заснуть, Эйлин.
ЭЙЛИН.Да, я знаю. Ты покончила со своими каменными заскоками?
КЕЙТ.Да, покончила. Они бывают, только когда я волнуюсь, и знаешь, хоть я и умею это скрывать, я ужасно волнуюсь, когда Билли нет с нами.
ЭЙЛИН.Я тоже ужасно волнуюсь, когда его нет с нами, но я же не впутываю сюда камни.
КЕЙТ.Давай забудем про камни. Теперь Билли снова с нами.
ЭЙЛИН.Да, теперь он снова с нами. Навсегда.
КЕЙТ.Навсегда.
Они улыбаются и, держась за руки, выходят в заднюю комнату. После паузы появляетсяБИЛЛИ.
Он ковыляет к масляной лампе, делает огонь ярче, видны его покрасневшие глаза, он всхлипывает. Он снимает мешок со стены и складывает туда банки с горошком, пока мешок не становится тяжелым, затем привязывает мешок к руке. Он на мгновение застывает на месте, потом медленно ковыляет к двери. Раздается стук.БИЛЛИ
вытирает слезы, прячет мешок за спину и открывает дверь.ХЕЛЕН
просовывает голову внутрь.
ХЕЛЕН
(яростно).
Ладно, я согласна, я с тобой прогуляюсь, но только там, где ни один хрен нас не увидит и когда будет темно. И не вздумай меня лапать, я не хочу, чтобы пострадала моя хренова репутация.
БИЛЛИ.A-а… Хорошо, Хелен.
ХЕЛЕН.Ладно, можешь лапать, только не часто.
БИЛЛИ.Завтра подойдет?
ХЕЛЕН.Завтра ни хрена не подойдет. Завтра же у Бартли день рождения.
БИЛЛИ.Правда? А что ты ему подаришь?
ХЕЛЕН.Я подарю… черт, сама не знаю, почему я это сделала, он теперь точно не заткнется, на хрен, или по крайней мере не заткнется, пока я ему, на хрен, по морде не врежу, да и тогда, небось, не заткнется, но я купила этому засранцу телескоп.
БИЛЛИ.Какая ты молодец, Хелен.
ХЕЛЕН.Наверное, я к старости становлюсь мягче.
БИЛЛИ.Я тоже так думаю.
ХЕЛЕН.Правда?
БИЛЛИ.Да.
ХЕЛЕН
(лукаво).
Правда, Билли?
БИЛЛИ.Да.
ХЕЛЕН.Ага. А как тебе такая мягкость?
ХЕЛЕН
тычетБИЛЛИ
в повязку на лице, тот кричит от боли.
БИЛЛИ.A-а! Больно же!
ХЕЛЕН.То-то. Увидимся послезавтра на нашей хреновой прогулке.
БИЛЛИ.Ладно.
ХЕЛЕН
быстро целуетБИЛЛИ,
подмигивает ему и закрывает за собой дверь.БИЛЛИ
некоторое время стоит потрясенный, затем вспоминает про мешок, привязанный к руке. Пауза. Он развязывает веревку, расставляет банки по местам и вешает мешок на стену, гладит его. С улыбкой ковыляет в заднюю комнату, но по пути останавливается и сильно кашляет, прижимая руку ко рту. Когда кашель прекращается, он отнимает руку. Она в крови.БИЛЛИ
перестает улыбаться, приглушает свет масляной лампы и выходит в заднюю комнату. Затемнение.
Дэвид Харроуэр
НОЖИ В КУРИЦАХ
«Никто мне не нужен, только не мне,
если во мне нет нужды никому»
Сельская местность.
Деревянный дом на краю деревни. Вечер.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА.Я не поле. Как это я — поле? Поле — оно какое? Ровное. Сырое. Черное от дождя. Я не поле.
ВИЛЬЯМ.Я и не говорил.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА.Ты сказал, что я поле.
ВИЛЬЯМ.Сказал, что будто поле.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА.Ты сказал, что я поле.
ВИЛЬЯМ.Сказал, что будто поле. Будто поле.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА.Одно и то же.
ВИЛЬЯМ.Совсем не то же, женщина.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА.Если я как поле — значит, поле и есть.
Вильям
(смеется).
Не надо быть чем-то, чтобы быть, как что-то.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА.Как это?
ВИЛЬЯМ.Говорю тебе, не надо.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА.Что ж я еще? Огонь?
ВИЛЬЯМ.Ног под собой не чую. Будто глина вместо ног.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА.… Ботинок? Дверь? Кровать?
ВИЛЬЯМ.Так говорят… Будто.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА.Не слыхала.
ВИЛЬЯМ.Будто женщина. Луна, будто кусок сыра. Она, будто кусок сыра. Но не сыр.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА.Ты был там, что ли? Луна — это луна. При чем тут сыр?
ВИЛЬЯМ.Так говорят.
(Слышит что-то.)
Что это? Лошади?
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА.И сыр, как луна?
ВИЛЬЯМ.Ш-ш. Пойду посмотрю. Чего с ними не так.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА.И сыр, как луна?
ВИЛЬЯМ.Я лучше знаю.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА.Знаю.
ВИЛЬЯМ.С чем хочу, с тем тебя и сравниваю. И я говорю, ты была, как поле. Когда там сидела, была, как оно. Сейчас нет. Прошло. Сейчас уже не как поле.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА.Скажу тебе, как что я. Я как я, и больше ничего.
ВИЛЬЯМ.Ты даже очень ничего.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА Ты даже очень ничего.
ВИЛЬЯМ.Лучше всех на деревне.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА.Это поле?
(Он трогает ее.)
Скажи. Это поле?
ВИЛЬЯМ.Ты не видала того поля.
МОЛОДАЯ ЖЕНЩИНА.Что это за поле такое?