МАРЛИН.Потрясающе.
НИДЖО.Однажды я заболела и четыре месяца пролежала одна в гостинице. Никто не привел Будде лошадь. Я должна была выживать сама, и я жила.
ИЗАБЕЛЛА.Конечно, жила. Вернуться в Тобермори было куда страшнее. Когда я сидела на одном месте, меня одолевала такая скука. Вот почему / я нигде не задерживалась надолго.
НИДЖО.Да-да, вы совершенно правы. Новые места. Храм на берегу, над морем светит луна. Богиня поклялась спасать все живое. / Она бы даже рыбу спасла. Я была полна надежды.
ИОАННА.Я думала, Папа знает все. Я думала, Бог будет говорить со мной лично. Но он, конечно, знал, что я женщина.
МАРЛИН.А остальные даже не подозревали?
ОФИЦИАНТКА
приносит еще вина.
ИОАННА.В конце концов я опять завела любовника. *
ИЗАБЕЛЛА.В Ватикане?
ГРЕТА.* Чтоб согреться.
НИДЖО.* Ах, любовника.
МАРЛИН.* Молодец.
ИОАННА.Он был одним из моих камерариев. Папе полагается так много слуг. Кормят прекрасно. И я поняла, что теперь знаю истину. Что Папа скажет, то и истина.
НИДЖО.И какой он был, этот камерарий? *
ГРЕТА.С большим членом.
ИЗАБЕЛЛА.Фу, Грета.
МАРЛИН.* Он на вас запал, еще когда думал, что вы — парень?
НИДЖО.Какой он был?
ИОАННА.Он умел хранить тайну.
МАРЛИН.Значит, истину вы познали.
ИОАННА.Да, мне нравилось быть Папой. Я посвящала в епископы, люди целовали мне ноги. Крестила английского короля, когда он приехал принимать веру. К сожалению, бывали землетрясения, в одной деревне прошел кровавый дождь, во Франции случилось нашествие гигантской саранчи, но мне кажется, я в этом не виновата, как вы считаете? *
Смех.
Саранча упала в Ла-Манш. Вынесенные на берег огромные кучи мертвых насекомых разлагались, отравляя воздух, и все местные жители умерли.
Смех.
ИЗАБЕЛЛА.* Какие предрассудки! Меня в Китае чуть не убила улюлюкающая толпа. Они думали, что варвары поедают младенцев, что их для укрепления рельсов подкладывают под шпалы, а глаза перемалывают и делают линзы для фотоаппаратов. Они /…
МАРЛИН.А фотоаппарат-то у вас был!
ИЗАБЕЛЛА. …орали: «Пожирательница детей, пожирательница детей». А некоторые пытались продать европейцам крошечных девочек для фотоаппарата или просто на жаркое!
Смех.
МАРЛИН.В общем, если не считать саранчи, все было весьма успешно.
ИОАННА.Да, если бы не ребенок, я бы, наверное, дожила до старости, как это было с Теодорой Александрийской, жившей в обличье монаха. Девушка, которая в нее влюбилась, / обвинила ее в том, что она — отец ее ребенка и…
НИДЖО.Но расскажите нам, что случилось с вашим ребенком. У меня были дети.
МАРЛИН.А вы не думали от него избавиться?
ИОАННА.Разве избавиться от ребенка — не больший грех, чем его родить? / Но что могло быть хуже Папы с ребенком?
МАРЛИН.Вам виднее, это вы Папа, не я.
ИОАННА.Да я бы и не знала, как от него избавиться.
МАРЛИН.У некоторых Пап наверняка были дети.
ИОАННА.Но они их не рожали.
НИДЖО.Да, но вы были женщиной.
ИОАННА.Именно так, но я не должна была ею быть. Женщины, дети и юродивые не могут стать Папой.
МАРЛИН.Значит, вам оставалось только одно — / как-то избавиться от ребенка.
НИДЖО.Надо было тайно отдать его на воспитанье.
ИОАННА.Но я не понимала, что происходит. Я думала, я просто толстею, потому что много ем и все время сижу, ведь Папы ведут довольно роскошную жизнь. С двенадцати я, наверное, не разговаривала ни с одной женщиной. Это камерарий все понял.
МАРЛИН.Но было поздно.
ИОАННА.А, я не стала обращать внимания. Проще было ничего не делать.
НИДЖО.Но вам надо было подготовиться к родам. Сказаться больным и уехать.
ИОАННА.Вероятно, так и надо было сделать.
МАРЛИН.Вы же не хотели, чтобы это открылось?
НИДЖО.Я тоже часто оказывалась в затруднительных ситуациях, а скандалы мне были ни к чему. Первый ребенок был от Его Величества, второй — от Акебоно. Мне было семнадцать лет. Он влюбился в меня, когда мне было тринадцать, страшно расстроился, когда мне пришлось уйти к Императору, это было так романтично, столько стихов. Его Величество не приходил ко мне два месяца, поэтому он думал, что я на четвертом месяце, а я была на шестом, и когда пошел девятый месяц, / я…
ИОАННА.А я даже не знала, на каком я месяце.
НИДЖО. …объявила, что серьезно больна, а Акебоно — что удаляется в уединение для молитв. Он держал меня поперек живота и поднял, когда ребенок родился. Перерезал пуповину кинжалом, завернул младенца в белую ткань и унес. Это была всего лишь девочка, но мне было жалко ее терять. Потом я сказала Императору, что из-за болезни у меня был выкидыш, и все. Опасность миновала.
ИОАННА.Но, Ниджо, я не имела никакого представления о женском теле.
ИЗАБЕЛЛА.И что же произошло?
ИОАННА.Я, конечно, не знала, что время подходит. На Молитвенный день, как всегда, была процессия, я ехала на коне в папских одеждах, впереди несли крест, за мной следовали кардиналы, все римское духовенство и огромная толпа. / Мы двигались от…
МАРЛИН.Одно слово — Папа.
ИОАННА. …собора Святого Петра к церкви Святого Иоанна. До этого я чувствовала легкую боль, думала, что-нибудь съела, она прошла и вдруг стала возникать чаще и чаще. Я подумала, вот все кончится, пойду и лягу. Между схватками все еще были длинные промежутки, когда я чувствовала себя абсолютно нормально, не хотелось привлекать к себе внимание и портить церемонию. Вдруг я поняла, что со мной происходит. Надо продержаться, добраться до дома и спрятаться. И тут что-то случилось, я стала задыхаться, я больше не могла ничего планировать. Мы оказались на маленькой улице между собором Святого Клементия и Колизеем, и мне было просто необходимо слезть с лошади и чуточку посидеть. Я ощущала какие-то сильнейшие толчки. Я услышала звуки, похожие на коровье мычанье, их издавала я. Издали было слышно, как люди кричат. «Папа заболел, Папа умирает». И ребенок просто выскользнул на дорогу. *
МАРЛИН.Кардиналы не знали / куда деваться.
НИДЖО.Боже мой, Иоанна! Да как же так! Прямо на улице!
ИЗАБЕЛЛА.* Какой конфуз.
ГРЕТА.В поле, можно сказать, во дела.
Все смеются.
ИОАННА.Один из кардиналов сказал «Антихрист» и упал в обморок.