Фанаты футбольные.
Пауза.
РОБЕРТ.Хулиганы?
КРИСТОФЕР.По субботам целые толпы идут на Лофтус-Роуд.
После игры. И перед игрой. С бананами.
И… и почтовые ящики обмазывают говном — настоящим, не собачьим даже. Ссут в почтовый ящик, двери поджигают. Позорники. «Маугли» меня прозвали.
Будь тут мой отец — им не жить.
Он бы их порвал.
Сто пудов.
Молчание.
Больше всего я от их вида стремаюсь. Бошки мелкие такие. Бритоголовые уроды.
РОБЕРТ.То есть… скинхеды?
КРИСТОФЕР.Зомби!
РОБЕРТ.Почему ты думаешь, что они… «трупаки»?
КРИСТОФЕР.Они на вид полумертвые какие-то. Кожа белая такая, как манная каша, понял — нет?
РОБЕРТ.КРИСТОФЕР…
КРИСТОФЕР.«Козлы бритые», вот как я их называю.
РОБЕРТ.Козлы бритые. Понятно. Но… они же не настоящие… «зомби», правда, Крис? Ну что, «зомби» они или «скины»?
Пауза.
Есть же разница.
КРИСТОФЕР.Смешно тебе, да?
РОБЕРТ.Ничуть. От этого зависит, отправишься ты домой или нет.
КРИСТОФЕР.Чувак, они опасны. Точно. Стремные они. Может, меня завтра кокнут уже.
РОБЕРТ
трет глаза и вздыхает.
Знаешь, какая продолжительность жизни среднестатистического черного мужчины? Шестьдесят четыре года. Всего-то. В каком возрасте нам полагается пенсия? В шестьдесят пять! Обдираловка, вот что! Понял — нет?
РОБЕРТ.Значит… в целом, ты не считаешь, что болен. Да?
КРИСТОФЕР.Нет, болен. Меня тошнит уже, понимаешь, чувак? От всего тошнит. Тошно мне. Понял — нет?
РОБЕРТ.Ты ведешь дневник?
КРИСТОФЕР.Дневник? Нет. А ты?
РОБЕРТ.Заведи дневник.
КРИСТОФЕР.На фига? Я никуда не хожу.
РОБЕРТ.Нет, пиши о том, что происходит.
КРИСТОФЕР.Да никогда ничего не происходит. С утра до ночи — и ни хрена.
РОБЕРТ.О том, что творится у вас в районе. Почтовый ящик и все такое. Ладно?
Потом пойдешь в муниципалитет, покажешь там дневник. Они подыщут тебе новое жилье.
КРИСТОФЕР.Иногда бывает одиноко, но…
РОБЕРТ.Да, знаю, это нормально. Нормально. По-че-ловечески. И вот что я тебе еще скажу…
КРИСТОФЕР.Иногда я боюсь людей.
РОБЕРТ.Конечно, боишься. Знаешь, что надо делать, когда это случается?
КРИСТОФЕР.Что?
РОБЕРТ.Смеяться.
КРИСТОФЕР.Смеяться?
РОБЕРТ.Когда тебя достают, смейся. Тебе наплевать. Они и отвяжутся.
КРИСТОФЕР.Смеяться, да?
РОБЕРТ.Это их с ума сведет. Правда, хорошая штука, попробуй.
КРИСТОФЕР.А, понял. Смеяться. Щас.
ХА-ХА-ХА-ХА-ХА. ХА-ХА-ХА-ХА-ХА. От улыбки станет мир светлей!
А ПОТОМ ТЕБЯ В ДУРКЕ ЗАПРУТ!
Мужик, ты че херню порешь? Понял — нет? Соберись, ё-моё!
РОБЕРТ.Ладно. Плачь. На голове стой. Будь собой. Только Не Принимай Близко К Сердцу.
КРИСТОФЕР.«Будь собой». Ты что, профессор по этому делу?
РОБЕРТ.Строго говоря, я доктор «по этому делу». Нха-ха-ха-ха. Нха-ха-ха. Видишь? Ты тоже так можешь.
Молчание.
Нет. Ты прав. Извини. Но понимаешь, Крис, мне кажется, ты не болен, и я хочу, чтобы ты нашел свое место в жизни, наконец.
КРИСТОФЕР.Я и говорю, доктор, мне не повезло с жильем.
РОБЕРТ.Ну и… тебя надо переселять, а не запирать.
КРИСТОФЕР.Мне там страшно.
РОБЕРТ.Знаю, знаю. И вот что, я открою тебе тайну. Знаешь? Мне тоже бывает страшно.
КРИСТОФЕР.Чего ты боишься?
РОБЕРТ.А?
КРИСТОФЕР.Чего ты боишься?
РОБЕРТ.Всего. Жизни. Научного мира.
Пауза.
Мне тоже одиноко. Всем нам…
КРИСТОФЕР.А тебе почему одиноко?
РОБЕРТ.Вдруг я не потяну.
Вдруг меня с моими исследованиями поднимут насмех. Вдруг у меня не останется друзей.
Вдруг я не стану профессором.
Вдруг никто не захочет меня слушать.
Говорить со мной.
И, и, и даже если они со мной говорят, они говорят со мной или с Кем-то Там На Вершине Научной Иерархии? С каким-то Великим Мыслителем. С мистером Супером-Пупером Завотделением. С кем-то, но Не Со Мной. Понимаешь?
Пауза.
Всем страшно. Всем одиноко.
КРИСТОФЕР.По-моему, Брюс прав. Я не готов. Я не хочу уходить.
РОБЕРТ.Хорошо… ну… он тебе так прямо и сказал?
КРИСТОФЕР.Он спросил, уверен ли я.
РОБЕРТ.И ты сказал, что уверен, да?
КРИСТОФЕР.Я соврал. Понял — нет?
Пауза.
РОБЕРТ.Ты соврал.
КРИСТОФЕР.Соврал.
РОБЕРТ.Почему?
КРИСТОФЕР.Потому что хотел свалить.
РОБЕРТ.Ага! Вот она, правда! Ты «хотел свалить». Ведь хотел же.
КРИСТОФЕР.А теперь не хочу.
РОБЕРТ.Нет, хочешь.
КРИСТОФЕР.Не хочу.
РОБЕРТ.А по-моему, хочешь.
КРИСТОФЕР.Ни хрена я не хочу, чувак.
РОБЕРТ.Нет, хочешь, и я буду тебе это предлагать, неважно, даже если ты мозгами этого не понимаешь.
Пауза.
Пока ты головой не поймешь, чего хочешь… и только чувствуешь что-то на подсознательном уровне, а чувствуешь ты, что хочешь «свалить», ты никогда не поправишься. И никогда отсюда не выберешься.
КРИСТОФЕР.Я никогда?.
РОБЕРТ.Да. Никогда. Ты останешься в больнице — в этой ли или в какой-нибудь другой, и до конца своих дней будешь в больницах валяться.
До конца своих дней.
Пауза.
КРИСТОФЕР.Вот теперь мне страшно.
РОБЕРТ.Ну да. Конечно, страшно. Так и должно быть. Ты психуешь, как и всякий нормальный человек.
КРИСТОФЕР.Я не говорил, что психую.
РОБЕРТ.А по-моему, психуешь.
КРИСТОФЕР.Ё-моё. Ну и что мне делать?
РОБЕРТ.Я уже сказал, что тебе делать.
КРИСТОФЕР.А?
РОБЕРТ.Я только что сказал, что тебе делать.