МОНИКА. Может, сделать тебе какао или супер-пупер-бутерброд из зернового хлеба. Мама сделает.
ЯНИТА. Да пошли вы.
МОНИКА. У нас есть новый чай с настоем из цветов липы и ромашки. Папа купил в ситимаркете. О тебе как раз думал. Давай заварю, с медом. Мед с эвкалиптом.
ЯНИТА. Засунь его сама знаешь куда.
ВЕЙНИ. Нехорошо так с матерью разговаривать.
ЯНИТА. Отвали.
МОНИКА. Надо бы промыть тебе рот.
ВЕЙНИ. В наши времена так делали.
ЯНИТА. Конечно. Только обойдетесь. Удачи. (Уходит.)
ВЕЙНИ. Странно.
МОНИКА. Сидела тут, рыдала бог знает сколько.
ВЕЙНИ. Я пришел из магазина, она уже сидела.
МОНИКА. И плакала.
ВЕЙНИ. Да, по-моему.
МОНИКА. Очень странно.
ВЕЙНИ. Я побоялся сразу лезть с расспросами.
МОНИКА. Конечно, не стоило.
ВЕЙНИ. Да они обычно и не говорят ничего. Если начнешь приставать. Лучше даже и не спрашивать.
МОНИКА. Но у нее что-то случилось.
ВЕЙНИ. Кричала вчера. Вечером.
МОНИКА. Напугала.
ВЕЙНИ. Переходный возраст.
МОНИКА. Но, может, и правда что-то серьезное.
ВЕЙНИ. Мне кажется, дела сердечные.
МОНИКА. Йони ведь старше ее и уже работает.
ВЕЙНИ. Надоело, поди, со школьницей нянчиться.
МОНИКА. Первые любовные раны самые болезненные. Никогда не забываются.
ВЕЙНИ. Пожалуй.
МОНИКА. Я целую неделю ревела, стоя на перекрестке, и выжигала линзой дырки кукле на ногах.
ВЕЙНИ. Почему на перекрестке.
МОНИКА. Там хорошо пригревало и на пне было удобно сидеть. Паленая пластмасса жутко воняла.
ВЕЙНИ. У тебя хоть на теплое время выпало. А я в мороз круги наяривал на санках по привокзальной площади. Когда отталкивался, искры во все стороны летели, а потом через неделю кожа на щеках сошла. Слезла, как у змеи. По всему лицу.
МОНИКА. Ну, хоть полегчало.
ВЕЙНИ. Полегчало. Через ноги ушло. Хоть и холодновато было. Но холода не чувствовал, только слезы душили. Рита Ройванен. Слезы даже к щекам примерзали. Но одного холода было недостаточно.
МОНИКА. Она ведь зубной врач теперь. При школе. Тармо к ней ходит. Злая, говорит.
ВЕЙНИ. Школьные врачи всегда злые.
МОНИКА. Что ты ее защищаешь.
ВЕЙНИ. А что.
МОНИКА. У нее парик.
ВЕЙНИ. Откуда ты знаешь.
МОНИКА. Тармо сказал. Под брюнетку. Безвкусица.
ВЕЙНИ. Она же блондинка.
МОНИКА. То-то и оно.
ВЕЙНИ. Зачем она темный носит. Вряд ли ей к лицу.
МОНИКА. Кому вообще к лицу парик. Тем более такой.
ВЕЙНИ. Рите, может, и пошел бы, но не темный.
МОНИКА. Я думала, у мужчин есть о чем подумать, помимо этого.
ВЕЙНИ. Есть, есть, каждый день думаю. Ничего не делаю, кроме как думаю. В автобусе думаю, в магазине думаю, на автозаправке думаю, в библиотеку уже не решаюсь ходить, поэтому там не думаю, но вот сидя в этом чертовом кресле все думаю и думаю. Когда нет работы, то нет работы. Но зато думать можно. Времени навалом.
МОНИКА. Испеку-ка я завтра блины. Давно не делала.
ВЕЙНИ. Особенно если учесть, что мы их все любим. Тармо как, еще не пришел из школы.
МОНИКА. Рюкзак вон на березе висит. Видать, пришел.
ВЕЙНИ. Наверняка пошел мяч гонять. И Уки Хейнонен, наверное, с ним.
МОНИКА. Так сегодня же школы нет.
ВЕЙНИ. Сегодня суббота.
МОНИКА. Их бы в какой-нибудь футбольный клуб.