С. Мы ждали тебя с ужином, но сколько можно ждать.
А. Я просто ходил в кафе.
С. Я не знаю, о чем ты думал, но давай договоримся, что это в последний раз.
А. Завтра мы едем всем классом на экскурсию, так что не ждите меня к ужину.
С. Знаешь, а давай вот как сделаем. Помнишь тот настольный хоккей, о котором ты мечтал. Давай я тебе его куплю, а ты завтра останешься дома. (Пауза.)
А. Если у меня когда-нибудь будет ребенок, клянусь, я никогда не заставлю его испытать те же чувства.
20)
Перенос назад во времени.
В. Да что ты вечно из себя строишь, что ты подмазываешься? Надоели уже эти твои дурацкие истории.
А. Я просто хочу, чтобы ты понял: дай себе время.
В. Зато ты типа все уже понял. Это напрягает, пойми. Думаешь, ты все знаешь?
А. Ну зачем ты так. Мы же всегда говорили друг с другом… обо всем.
В. Я хочу спать.
21)
А. Обложка паспорта мягкая, серо-коричневая. Восемь страниц для поездок откуда угодно куда угодно. Кто-то дал мне огромный рюкзак, на столе девятьсот марок, и… ПАНГ! наугад тыкаю пальцем в карту. Амстердам, Флоренция, Париж, колеса стучат по шпалам, ча-ча ча-чан, ча-ча ча-чан, мне двадцать, и я свободен, ча-ча ча-чан, университет, новые друзья, которые ничего не знают о моей прошлой жизни, и я могу быть кем хочу, ча-ча ча-чан, все равно что приземлиться на Южном полюсе, найти никем не исследованный пятачок, воткнуть туда флаг и заорать: «Это я!» Я двадцать лет искал место для своего флага, чуть не продал душу и тело, но до сих пор мне не попалось ничего стоящего. Но вот наконец я нашел. Это я, и никто больше не посмеет в этом усомниться.
В Мюнхене я больше не верю в миф о том, как легко найти друзей и любовь в переполненных поездах. Я надеюсь на случай, на ресторанные происшествия, столики, по ошибке забронированные дважды, все что угодно, что позволяет завести разговор. Но случай никак мне не помогает. До самой Болоньи. Там я сажусь на ступеньки собора, проклиная тяжеленный рюкзак, который следовало оставить в камере хранения на станции. Сажусь на него. Смотрю на голубей. Уличных музыкантов. Слушаю шум в кафе на площади. Эхо из узеньких переулков. Спокойствие. (Пауза.) «Твою мать, да это же финн!» – вижу, как трое указывают в мою сторону. Два парня и девчонка, которые за сто метров разглядели финский флажок на моем взятом напрокат рюкзаке. И вот мы сидим все вместе. Обсуждаем хостелы, дешевые кафе, маршруты, решаем ехать на ночном поезде, закупив в дорогу пять кило фруктов и минимум столько же литров дешевого красного. Они спорят по каждому поводу. Какие фрукты. Какое вино. Какой поезд. Им нужен кто-то новый, иначе перегрызутся, но все это ерунда, и пять литров вина исчезают, прежде чем мы успеваем переехать через Альпы. В основном налегают парни – братья, как выясняется, – младший брат с девушкой плюс старший брат. Устав от их ругани, девчонка засыпает в углу. Братья отрубаются, и она засыпает. Спит беспокойно. Вскрикивает, просыпается, не дает мне уснуть, потому что я сижу рядом, иногда во сне она ударяет меня или хватает что под руку попадется – мою руку, например, а проснувшись, пугается, что это моя рука, но я только смеюсь, а она: «Не могу больше спать», и я тоже, и мы выходим из купе, садимся в коридоре, смотрим в окно и показываем друг другу разные вещи за окном. Рассказываем истории. Что видели, куда едем и зачем, и целая жизнь за шестьдесят минут, и тут она говорит, что ее достали ее спутники. «Блин, но не бросать же их», а я: почему бы нет. Поехали в Париж, ты же так туда хотела, мне надоело путешествовать одному, а ты устала от них, и она смеется, обнимает меня по-дружески, а тут из купе вываливается бойфренд с бодуна и – бей, потом разберемся – как засадит мне – рраз, два, пять ударов в солнечное сплетение, но тут как раз подоспел проводник: «Давай-давай, слезай с поезда, алле-алле». Но девчонка не дура, владеет языками, что-то ему объясняет, и в пять утра брательники оказываются за бортом. Короче, полный улет. А мы остаемся, она и я, и пакетик со льдом, и таблетка анальгетика, и следующая станция «Париж», а на перроне я достаю плеер с музыкой, которая всегда меня заводила – один наушник ей, другой мне – она любит ту же музыку, что и я. На перроне мы танцуем «Out of control», а через три дня я влюблен по уши. Спеть?
22)
В. Хватит уже.
А. Но ты понимаешь?
В. Что?
А. Что можно… и не быть как все, но не обязательно при этом все ломать.
В. Слушай, надоело уже.
А. Но… Поговори же со мной! Я тоже пережил то, что ты переживаешь сейчас.
В. Хватит, не позорься.
А. Ты как будто стыдишься, что твои родители были так же молоды, как ты, так же влюблены и такие же чокнутые, и что мы справились с этим?