ЖЕНЩИНА. Что здесь происходит?
МУЖЧИНА. Да вот, этот тип, непонятно откуда взялся.
ШАРЛЬ. Из чулана, мадам, из темного чулана с барахлом.
МУЖЧИНА. И, видите ли, заявляет, что пришел к себе домой.
ЖЕНЩИНА. Зубоврачебный кабинет и квартира на момент их приобретения не имели владельца! Все документы на покупку были завизированы в префектуре и в комиссариате по… (Обрывает фразу.)
МУЖЧИНА(подхватывает с излишней поспешностью). …в коммерческом суде, в совете Корпорации врачей…
ШАРЛЬ. У меня есть подозрение, что вы не совсем в курсе последних событий.
МУЖЧИНА(после паузы, про себя). Так я и знал. И надо же, чтоб именно мне так повезло. От них никогда не будет спасенья: сплошные неприятности…
ЖЕНЩИНА. Так, все, хватит, месье. Ступайте, ступайте отсюда! Выйдите вон из моей квартиры, не то я вызову полицию!
ШАРЛЬ. Полиция больше не на вашей стороне, мадам.
ЖЕНЩИНА. Что вы хотите сказать? Если не уйдете по-хорошему, вас отсюда выведет мой муж. Ну-ка, Рене!
ШАРЛЬ. После всего, что я пережил, мадам, уйти отсюда меня уже не сможет заставить никто, даже Рене.
ЖЕНЩИНА. И таким вот образом вы рассчитываете заслужить хорошее отношение к себе?
ШАРЛЬ. Чье именно отношение, мадам?
ЖЕНЩИНЫ. Советую не слишком выпендриваться. Нет, ты только погляди, какая наглость!
МУЖЧИНА. Не пытайтесь выместить на французах злобу за то, что вам досталось от немцев.
ЖЕНЩИНА. Нам тоже пришлось, знаете ли, хлебнуть! К тому же мы-то оставались в Париже, мы-то не отсиживались!
МУЖЧИНА. Вы являетесь без предупреждения, выдаете себя за пациента. Нет, позвольте, так себя не ведут!
ШАРЛЬ. У вас есть две недели на то, чтобы освободить помещение. Это ровно на четырнадцать дней больше, чем в свое время было дано мне. Оставляю вам свежий номер «Журналь офисьель»[13], почитайте, очень познавательно.
МУЖЧИНА. Встретимся в суде, месье.
ШАРЛЬ. Поостерегитесь, сегодня даже судьи перебежали на другую сторону.
ЖЕНЩИНА. Да что вы говорите!
Затемнение.
ХОР. Две недели обернулись тридцатью месяцами. И это несмотря на изданные декреты и на вмешательство недавно созданного Управления по реституции имущества жертв грабительских законов и мер. Честнейший покупатель Рене Бертран оказался ветераном Первой мировой, за участие в ней награжденным крестом. Только благодаря поддержке совета Корпорации стоматологов, в те самые дни сменившего распущенную зубоврачебную секцию совета Корпорации врачей, Рене Бертрану в конце концов подыскали кабинет напротив, в ста метрах от квартиры Сподеков, чтобы крестоносец не стал несчастной жертвой еврейской реинтеграции.
Париж, 15 октября 1942 года
Господину генеральному комиссару по еврейским вопросам
Париж, площадь Пети-Пэр, 1
Я, нижеподписавшийся Рене Бертран, ветеран войны 14–18 годов, имеющий крест «За боевые заслуги», дипломированный хирург-стоматолог, стопроцентный француз, в настоящее время практикующий в Кламаре (департамент Сена) и желающий получить в Париже зубоврачебный кабинет, освободившийся в соответствии с применением на практике антиеврейских законов,
имею честь просить у находящихся в вашем ведении служб указаний, коими следует с этой целью руководствоваться, а также предоставления мне списка свободных кабинетов, расположенных в X, XI, XVIII и XX округах Парижа[14].
Заранее благодарю и прошу Вас, господин комиссар, принять мои заверения в высоком к Вам почтении.
Комиссариат по еврейским вопросам
Господину Рене Бертрану
В ответ на ваше письмо от 15 октября 1942 года направляю вам список зубоврачебных кабинетов, переданных в ведение временных управляющих.
Прошу вас связаться с указанными управляющими, а также с зубоврачебной секцией при совете Корпорации врачей.
ХОР. В течение трех лет, что длилась судебная процедура, Шарль работал на полставки в стоматологическом диспансере, что на улице Паради. Что касается Клары, то она устроилась отделочницей в ателье по пошиву мужской одежды. В этот период у них оказалось достаточно свободного времени, чтобы расшифровать для себя точное значение слова «депортированный». В частности, они узнали, какая судьба была уготована их младшей дочери Жанетте, арестованной в тот момент, когда она выходила из школы. Своей старшей дочери они сообщили об этом письмом. Дело в том, что настоятельница монастыря кармелиток, куда они поместили старшую сразу после ареста младшей, во время их первого визита объявила Сподекам, что еще в начале 1944 года из понятных соображений безопасности переправила их дочь куда-то в Испанию, в другое заведение их общины, где та и продолжала находиться. Со здоровьем, по словам настоятельницы, у нее все было в полном порядке, и она получала очень хорошее образование. Во время второго посещения монастыря Сподеки сообщили настоятельнице о своей готовности немедленно отправиться в Испанию, с тем чтобы забрать дочь. Настоятельница со всей предупредительностью объяснила им, что весть о гибели младшей сестры, изложенная в письменном виде, к тому же, по всей вероятности, без должной деликатности, настолько глубоко потрясла и опечалила девушку, что у той, чтобы оправиться, возникла потребность — разумеется, только на время — в уединении, покое и стабильности.
13
Правительственное издание, в котором публикуются все официальные документы, принимаемые во Франции.