ТЕЛКА. Но я… вы знаете, я плохой.
БРАТ ПАВЕЛ. Все мы грешны.
ТЕЛКА. Но не так, как я, я больше.
БРАТ ПАВЕЛ. Мне кажется, ты никого не убивал.
TEЛKA отрицательно качает головой.
БРАТ ПАВЕЛ. Ну, видишь? Ты не перерезал никому горло, не проламывал никому голову огнетушителем, не поджигал товарища…
ТЕЛКА. Я думал, я хуже всех.
БРАТ ПАВЕЛ. Почему?
ТЕЛКА. Мне все это говорили.
БРАТ ПАВЕЛ. Все?
ТЕЛКА. Ну, несколько пацанов.
БРАТ ПАВЕЛ. Несколько — это еще не все. Может, им хотелось, чтобы кто-то был еще хуже них. И выпало на тебя.
ТЕЛКА. Значит, у меня есть шанс?
БРАТ ПАВЕЛ. У всех есть шанс, и у тебя точно есть.
ТЕЛКА. Значит, я могу быть спасен?
БРАТ ПАВЕЛ. Ну, конечно!
ТЕЛКА. А как?
БРАТ ПАВЕЛ. Ну, ты должен выполнить некоторые условия…
Затемнение.
В спальне внезапно зажигается свет. Влетает запыхавшийся БРАТ ХОНОРИЙ. Все вскакивают с кроватей. БРАТ идет к кровати ФОНАРЯ.
ФОНАРЬ лежит, съежившись, весь в крови. БРАТ хватает его за руку. Тот не реагирует.
БРАТ ХОНОРИЙ. Кто это сделал? (Смотрит на окруживших его ребят.)
ФОНАРЬ лежит неподвижно. Молчит. Все смотрят на ФОНАРЯ и БРАТА ХОНОРИЯ. Тишина.
БРАТ ХОНОРИЙ. Кто это сделал? (Наклоняется к Фонарю.)
Тот открывает глаза. У него все лицо в крови.
БРАТ ХОНОРИЙ. Скажи, кто это сделал. Мы с ним разберемся.
ФОНАРЬ пробует улыбнуться.
БРАТ ХОНОРИЙ. Если ты будешь укрывать зло, мы никогда с ним не справимся.
ФОНАРЬ. Интересно, а что вы ему сделаете?
БРАТ ХОНОРИЙ. Оно будет наказано.
ФОНАРЬ смотрит на него с ненавистью. Столпившиеся вокруг ребята не сводят с ФОНАРЯ глаз.
БРАТ ХОНОРИЙ. Ну, скажи, кто это сделал?
ФОНАРЬ. Черный.
БРАТ ХОНОРИЙ. Кто это такой?
ФОНАРЬ. Черный Чел — Шварценеггер.
БРАТ ХОНОРИЙ. Шутишь?
ФОНАРЬ отрицательно качает головой.
БРАТ ХОНОРИЙ. Кто из них? (Испытующе смотрит на окружающих.)
Их лица непроницаемы, не выражают ни жалости, ни сочувствия. БРАТ поворачивается к ФОНАРЮ и смотрит на его окровавленное лицо. ФОНАРЬ отрицательно качает головой.
БРАТ ХОНОРИЙ. Здесь такого нет.
ФОНАРЬ. Есть.
БРАТ ХОНОРИЙ. Кто?
ФОНАРЬ. Есть. Он везде.
БРАТ ХОНОРИЙ. Кто?
ФОНАРЬ. Его все боятся. И вам бы надо.
В этот момент появляется БРАТ КАМИЛЬ.
БРАТ КАМИЛЬ. Что случилось?
БРАТ ХОНОРИЙ. Кто-то порезал его лезвием…
БРАТ КАМИЛЬ. Опять?
БРАТ ХОНОРИЙ. Что значит опять?
Затемнение.
Трапезная. За столом сидят четверо монахов. В центре на стуле — побритый наголо НАЦИСТ, 17 лет, состояние здоровья хорошее, психическое состояние в норме. Братья просматривают его бумаги, задают краткие вопросы.
БРАТ КАМИЛЬ. Ты сбежал из Пщинской колонии, да?
НАЦИСТ утвердительно кивает.
БРАТ КАМИЛЬ. Это тогда случилось?
НАЦИСТ. Тогда еще нет.
БРАТ КАМИЛЬ. А когда?
НАЦИСТ. Позже… гораздо позже…
БРАТ ХОНОРИЙ. Но зачем?
НАЦИСТ. Не знаю… я чувствовал, что должен ее убить. Я не видел другого выхода.
БРАТ КАМИЛЬ. Ты хорошо ее знал?
НАЦИСТ. Магду?
Братья молчат, сверля взглядами парня. Тот ежится под их взглядами.
НАЦИСТ. Я жил с ней в одной комнате, а ее мать жила в другой. Она не сказала мне, что ей только четырнадцать, выглядела старше. Ее мать работала в библиотеке и никогда не лезла в наши дела.
БРАТ ПАВЕЛ. Вы жили вместе под одной крышей? Как одна семья?
НАЦИСТ. Ну нет. Мать у Магды была иногда очень, ну, такая, добрая. Лучше всего было в праздники. Супер, как в семье.
БРАТ ФЕЛИКС. Вы ходили в костел? Молились?