ИТАЛЬЯНСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. Вот как раз для этого и нужен нож.
ОНА. А если кто-нибудь его заберет? Или забудешь его взять?
ИТАЛЬЯНСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. Ну тогда всегда найдется кто-нибудь кто тебя подстрахует и даст свой.
ОНА. То есть у того человека тоже должен быть нож?
ИТАЛЬЯНСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. У каждого должен быть нож — как в кухне.
ОНА. В кухне тоже нужно быть осторожным?
ИТАЛЬЯНСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. Помимо подводного плавания я еще люблю готовить — мог бы всю жизнь только стряпней и заниматься.
ОНА. Но ведь можно обжечься.
ИТАЛЬЯНСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. Надо осторожно.
ОНА. Или огонь в плите погаснет.
ИТАЛЬЯНСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. В наших плитах есть предохранители.
ОНА. Думаешь в такой плите огонь не может погаснуть?
ИТАЛЬЯНСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. Может но ничего не случится.
ОНА. А если огонь будет слишком большой?
ИТАЛЬЯНСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. Я всегда слежу чтобы не пригорало.
ОНА. Шторы могут загореться.
ИТАЛЬЯНСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. У меня жалюзи.
ОНА. А еще можно поскользнуться и упасть и удариться об стол — желаю тебе не мучиться — как я сейчас.
РАБОЧИЙ. Это не я — я ничего общего с этим не имею — с этим нападением.
РАБОЧИЙ. У меня они уже почти есть — вернее будут — я отдам вам деньги — с процентами.
ПОЛЬСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. Не надо.
РАБОЧИЙ. Я отдам — честно.
ПОЛЬСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. Я сказал — не надо — у меня к тебе просьба.
РАБОЧИЙ. Нет — на это я не согласен — так не делают — так нельзя — я все сделаю — я в полицию пойду.
ПОЛЬСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. Вот как раз в полицию идти не надо — а надо чтобы ты — когда придет инспекция с вопросами — сказал что меня как раз в тот день не было на заводе — и что защиту никогда никто не снимал и вообще это невозможно сделать.
РАБОЧИЙ. Так возможно ведь.
ПОЛЬСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. Нет и никогда не было возможно и все было на месте — понятно?
РАБОЧИЙ. Невозможно.
ПОЛЬСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. Ну и сам понимаешь — когда все утрясется может какой-никакой холодильничек на корпоративном празднике тебе достанется — а к нему рюкзак и еще какие-нибудь сувениры от фирмы сообразим.
РАБОЧИЙ. Я не хожу на корпоративные праздники.
ПОЛЬСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. Но шнурок-то для мобильника у тебя есть?
РАБОЧИЙ. Шнурок есть.
ПОЛЬСКИЙ УПРАВЛЯЮЩИЙ. Ну так смотри не потеряй.
ОНА. Я тут подумала — дала бы ты мне пару уроков.
СЕСТРА. Каких уроков?
ОНА. Ты же предлагала учить меня итальянскому.
СЕСТРА. Предлагала.
ОНА. Так научишь?
СЕСТРА. Тут парой уроков не обойдешься.
ОНА. Знаю — ну хотя бы основы.
СЕСТРА. А чего это тебе так резко итальянский понадобился? Какие основы?
ОНА. Как нож по-итальянски?
СЕСТРА. Coltello.
ОНА. А сеть?
СЕСТРА. Rete.
ОНА. А огонь?
СЕСТРА. Fuoco.
ОНА. А акваланг?
СЕСТРА. Зачем тебе акваланг?
ОНА. Хочу понырять.
СЕСТРА. Где понырять?
ОНА. В Италии.
СЕСТРА. В какой Италии?
ОНА. Ты же сама говорила что мне нужно куда-нибудь поехать.
СЕСТРА. Но я не думала…
ОНА. Ты там была — вот и я хочу.
СЕСТРА. Я совсем другое дело.
ОНА. Какое другое?
СЕСТРА. Такое другое.
ОНА. Мне тоже захотелось — один из итальянских управляющих подкинул идейку — заняться подводным плаванием.
СЕСТРА. Тот с кем ты разговаривала?
ОНА. Ну да поговорили минутку.
СЕСТРА. И ты решила заняться подводным плаванием?
ОНА. Ну я подумала…
СЕСТРА. О чем ты подумала?
ОНА. Я просто представила себе.
СЕСТРА. Тебе что заняться больше нечем?
ОНА. Ты же сама говорила что мне надо уехать — лучше помогла бы мне — адрес дала — где ты работала — а может вместе поедем?
СЕСТРА. Нет.
ОНА. Почему нет — ты же сама меня уговаривала.
СЕСТРА. Нет.
ОНА. Поехали бы вместе — по крайней мере хоть в этом ты бы мне помогла.
СЕСТРА. Только не в Италию.
ОНА. Почему?
СЕСТРА. Не хочу.
ОНА. Я не понимаю почему ты не хочешь.
СЕСТРА. Не понимаешь?
ОНА. Ты бы мне очень помогла — а для меня сейчас это крайне важно.
СЕСТРА. Нет.
ОНА. Отказываешься — ты-то ездила а мне не хочешь помочь — я не могу одна.
СЕСТРА. А ты знаешь как я ездила — что там было
я сбежала оттуда
поначалу казалось — что все будет супер — я никому об этом не рассказывала
автобус бесплатный
денег занимать не понадобилось
я так обрадовалась — занять-то не у кого было
а когда мы приехали через 36 часов
перестала радоваться
никакой это был не остров в Адриатическом море
а обычное побережье
и гостиницы там никакой не было
а какие-то хибары и собаки
и люди с этими собаками
когда один парень с которым я сидела в автобусе
сказал что в таких условиях он работать не будет
его избили чтобы другим неповадно было а аптечки там ни у кого не было
а автобус уже уехал
мы собирали оливки
в пять утра подъем на работу
жара дикая а на море иногда можно было увидеть корабли
после того как нам три недели не платили
кто-то сбежал и не вернулся
потом кого-то сбросили с лестницы
на кого-то собак натравили
мне казалось будто я в концлагере
я думала — вот ведь во время войны
никто из наших родственников не попал в концлагерь
а я попала
и что это не сейчас происходит а в каком-то другом веке
по ночам я не могла спать — боялась
и до сих пор плохо сплю
работали мы только за еду
а я знала что где-то неподалеку есть пляж
на котором скорее всего загорают туристы
и пьют кофе со льдом и едят оливки
а я нет
и мне так захотелось назад
так захотелось сюда вернуться
чтобы каждое утро вставать и отправляться искать работу
или даже не искать а просто садиться в трамвай
а потом я села в вонючую машину
и умоляла чтоб меня оттуда увезли
я им заплатила
потом дождалась когда у меня отрастут волосы
и вернулась
а голову я обрила потому что у всех у нас были вши
и сейчас когда я захожу в магазин
то не могу смотреть на оливки — от страха
что мне это снится и я снова там
а сказать правду я не могла
потому что нужно уметь добиваться чего-то в жизни
а если сама не добьешься
то никто за тебя этого не сделает.