АБЕЛЬ (делая вид, что старается замять эту тему). Прошу вас, не желаете еще сахарку?
МИЧ. Спасибо.
Пауза.
КОНТИ (стремясь начать нейтральный разговор). Вы давно служите в полицейском корпусе?
МИЧ. Я служу в городской инспекции по охране чистоты и порядка.
РАЙНЕР (копаясь в будильнике, как бы между прочим). То-то у нас по всему городу грязь и вонь.
ХМЕЛИК (наливает воображаемый чай, подносит Райнеру). Прошу вас, я уже положил два кусочка.
РАЙНЕР механически достает из кармана деньги и дает Хмелику чаевые.
Премного благодарен!
МИЧ. Спасибо за угощение. (Встает.) Мне пора идти.
КОНТИ. Нам было очень приятно! Пан Хмелик! Пан инспектор уходит!
ХМЕЛИК (с готовностью подает фуражку). Пожалуйста!
ИНСПЕКТОР, совсем сбитый с толку, тоже лезет в карман и дает ХМЕЛИКУ чаевые.
(Удивленно.) Спасибо.
МИЧ. До свидания! (Уходит.)
Пауза. ХМЕЛИК идет на кухню и приносит настоящий чай, разливает его.
АБЕЛЬ (Райнеру). Не присоединитесь ли теперь к нам?
РАЙНЕР, делая вид, что не слышит, продолжает работать.
КОНТИ. Ну что же вы, что это такое, мой милый? Надеюсь, вы на нас не обиделись?
АБЕЛЬ. Идите к нам.
КОНТИ. Зачем же вы так? Неужели вы хотите, чтобы дама приглашала вас дважды?
РАЙНЕР неохотно, как упрямый ребенок, встает со своего места. ХМЕЛИК услужливо хочет ему помочь.
РАЙНЕР. Не трогайте, пожалуйста, моих часов! Вас касается только чай!
ХМЕЛИК. Не извольте беспокоиться! (Ловко переставляет чай.)
РАЙНЕР (сосредоточенно собирает свои инструменты и переносит все на стол, где пьют чай). Особое разрешение! Ишь, чего выдумали!
ХМЕЛИК доливает чай РАЙНЕРУ. Пауза.
(Снова погружаясь в починку будильника.) Вы думаете, что я сумасшедший? Не так ли?
КОНТИ. Ну что вы, что вы!
РАЙНЕР. Я-то знаю, что думаете… Иногда я и сам так думаю. (Привычным жестом поднимает очки на лоб и вставляет часовую лупу.) Мне не повезло, что я вообще думаю… Иной раз даже больно… Но не здесь (стучит пальцем по темени), как можно было бы ожидать, а вот тут. (Указывает на сердце.) Например, этот полицейский… (После некоторого раздумья.) Он меня сюда тащил через весь город. Лез из кожи вон, чтобы я не взобрался на эту башню. Но за все время так и не спросил, зачем я туда полез. Таким людям всегда все ясно. Для них я старый сумасшедший — и точка. Тронутый старик, вызывающий у всех возмущение.
ХМЕЛИК. Почему же вы не объяснили ему, в чем дело?
РАЙНЕР (иронически). И он бы эти башенные часы положил прямо к моим ногам? Так, что ли? (Помолчав.) Разве его может интересовать какой-то чокнутый старик? Чего мне было ждать от него, если даже вы вот уже несколько лет прячете от меня все часы? Боитесь за них.
АБЕЛЬ (неуверенно защищается). Я просто не хотел, чтобы эти часы отвлекали ваше внимание от нашей компании.
РАЙНЕР. Если бы вы в свое время потерпели еще несколько месяцев, мне бы это действительно удалось.
АБЕЛЬ. Но вам это не удавалось! Вы сидели среди нас, но были не с нами.
РАЙНЕР. Нет, удавалось! Однажды в мастерской я добился своего: все-таки согласовал ход шести часов тютелька в тютельку, до десятой доли секунды. Ушло на это почти четыре года. Но ведь в конце концов я добился!
КОНТИ. Я никогда не понимала, почему вы так об этом заботитесь. Не вижу в этом никакого смысла. Какая разница — секундой позже, секундой раньше…
РАЙНЕР. Что ж тут непонятного? Все дело в принципе. Один император, как же его звали… Кажется, Максимилиан… Так он столько времени этого добивался, что под конец совсем тронулся. Понимаете? Он спросил себя: как же можно управлять действиями миллионов людей, если он бессилен согласовать между собой две дюжины самых обыкновенных часов? Вот тут он и споткнулся. Говорю вам, все дело в принципе.
КОНТИ. А если все часы на свете будут тикать друг другу в такт, секунда в секунду, вы думаете, людям от этого будет лучше?
РАЙНЕР. Уж не знаю, лучше или хуже, но что-нибудь от этого изменится.