КОНТИ (задумчиво). Странная мысль…
РАЙНЕР. Сейчас у одних часы отстают, у других спешат, у третьих вовсе останавливаются…
АБЕЛЬ (перебивая). Так вы говорите, что император на этом деле спятил?
РАЙНЕР. Да. По крайней мере, так утверждают историки.
АБЕЛЬ (серьезно). Но нам бы не хотелось, чтобы вы сошли с ума!
РАЙНЕР. Не беспокойтесь. Он всего лишь император, а я часовщик. (Внезапно открывает шкаф со спрятанными часами, Абелю.) Вот что вы делаете! Дело не в том, что вы прячете от меня часы. Дело в том, что мы с вами выпили целую цистерну чаю, а вы до сих пор меня не понимаете. Ведете себя словно маленький мальчик. А ведь вы человек, который мог бы стать космонавтом!
КОНТИ. Пан Райнер, опомнитесь! Мы договорились, а вы все выболтали. Тоже мне конспиратор!
ХМЕЛИК. Часовщик — и минуточку не мог подождать!
Пауза.
(Спасая положение, как ни в чем не бывало.) О каком космонавте здесь идет речь?
РАЙНЕР. О каком? (Указывая на Абеля.) Да вот об этом! В течение сорока лет пан Абель поднимался каждый день на четвертый или даже на восьмой этаж. Приблизительно по одному рейсу каждые четыре минуты. Я взял на себя труд все посчитать. Вычел за сорок шесть лет все воскресенья — по пятьдесят два воскресенья в год, — праздничные дни и двухнедельные отпуска. Получилась фантастическая высота. Пан Абель, за эти годы вы преодолели расстояние от Земли до Луны.
КОНТИ (с любопытством смотрит на Абеля в лорнет). Нет, это невозможно.
РАЙНЕР. И тем не менее это уже произошло. А расстояние на самом деле вышло побольше. Когда на эту высоту поднялись другие, у всего мира от удивления перехватило дыхание. Назовите их имена здесь или в Центральной Африке — повсюду знают этих славных парней, за короткое время долетевших до Луны. И нет ничего удивительного, что за сорок шесть лет честной работы наш пан Абель поднялся даже еще и повыше.
АБЕЛЬ (взволнованно). Я, значит, вполне могу считаться космонавтом! (Начинает ходить по комнате, чтобы преодолеть волнение. Он хромает, и это трагически-гротескно контрастирует с его «звездной» мечтой.) Если к одной маленькой высоте прибавить другую маленькую высоту и делать это каждый день по многу раз, то ведь и получится высота до Луны. Или почти до Луны. Выходит, можно высоко подняться… (Погружается в эту грезу.) Как же мне самому это в голову не пришло!
КОНТИ (Хмелику, который с наивным восхищением смотрит то на Абеля, то на Райнера). Не пора ли принести токайское?
ХМЕЛИК (опомнившись). Конечно, конечно! (Уходя, еще раз, как завороженный, оглядывается на Абеля.)
КОНТИ. Будьте моими дорогими гостями!
АБЕЛЬ (все еще пораженный своей неожиданной судьбой, вежливо, но как бы между прочим). Да, конечно. Вы очень любезны.
ХМЕЛИК (входя с откупоренной бутылочкой, вынимает из буфета бокалы). Сию минуточку все будет.
АБЕЛЬ (взволнованно). Не эти! (Хромая, подходит к буфету и вынимает бокалы из красного стекла с золотым рисунком, слишком красивые и дорогие для квартиры Абеля.) Сегодня пьем из рубиновых.
ХМЕЛИК (открывает ящик буфета, вынимает салфетку из тонкого полотна, ловко ее складывает, перебрасывает через руку, как это делают официанты, подходит к гостям с правой стороны и элегантным, привычным жестом наливает вино в бокалы). Прошу!
РАЙНЕР откладывает лупу, сосредоточенно и медленно надевает очки.
КОНТИ (торжественно встает, поднимает бокал на высоту глаз). За нашего дорогого космонавта!
АБЕЛЬ с трудом преодолевает волнение. Руки у него заметно дрожат.
РАЙНЕР. За наши звездные мгновения!
ХМЕЛИК (взволнованно). За бледную Луну!
АБЕЛЬ. За жизнь, погибшую в шахте лифта!
Действие второе
Та же комната в квартире АБЕЛЯ. Входят ПАВЕЛ и ДАША. ПАВЕЛ идет к шкафу, открывает дверцы.
ПАВЕЛ. Смотри!
ДАША. Это что такое?
ПАВЕЛ. Аттракцион номер один. У старика вчера были гости.
ДАША. Они что, чокнутые?