ШЕРИФ. Марек Алхимик!.. Послушайте, эти наши старые школьные имена… в них было всякое… фантазия и характер… какое-то предугадывание, предсказание…
ДОКТОР. Что касается меня, то вы дали маху! Вы звали меня Доктор, потому что моя семья хотела иметь своего ветеринара, а я…
МОНИКА. …а ты стал судьей по разводным делам. Разве это не одно и то же?
СВЕТАК. А у меня получилось!.. Светак!.. (Саркастически.) Вам это удалось!.. Весь мир — вот такой!.. (Жестом вырезает небольшой прямоугольник.) Не вижу неприятных лиц. Вижу только пальцы! Одни ногти… ногти… ногти!.. Грязные, обгрызенные, покрытые лаком, отвратные, мерзкие ногти!.. В течение восьми часов — ногти… а после — промозглый панельный дом и особа, с которой я живу… (С отвращением допивает. Мучительная тишина.)
БЛАНКА (быстро говорит). Меня это не коснулось. Собственно, у меня… никогда и не было имени…
СВЕТАК (неподвижно глядя в бокал). Такие большие… садовые ножницы… Взять и остричь эти ногти вместе с пальцами! (Пьет и смеется.) Светак!.. И пани Светачка!.. Поздравляю!..
ФИЛИПП (Светаку). Жалобы на супругов — после ужина, не на голодный желудок! (Мужчинам.) Думаю, единственного, кого из нас уберегла судьба, — так это Сириуса! (Сириусу.) Почему ты не женился, ты, трус?
СИРИУС. А что, это наказуемо?
ДОКТОР. Конечно! Ты портишь статистику популяции. А это будет наказываться как предательство родины!
ФИЛИПП. Замаскировался и исчез… попросил природу-мать об убежище, на нас сыплется пепел и пыль, а он сидит себе под звездами, разговаривает на «ты» с горными козлами и лишайниками — наш приятель Сириус. Созвездие Гончих Псов, первый социалистический отшельник, подобие святого Франциска из Ассизи![14]
МОНИКА. Отшельник — это звучит не только гордо, но и в целом разумно.
СИРИУС. Турбаза на Ястрабиной вершине[15], пожалуйте, друзья! Но только не будьте ленивыми: три часа вверх вдоль долины!
ЛУПИНО. Не сходи с ума! Пешком?.. А что там делать?..
СИРИУС. Что угодно. Например, слушать тишину.
БЛАНКА. Слушать тишину?..
СИРИУС. Там хорошо… Тихо и чисто… (Пьет.) В городе у меня такое ощущение, будто я… будто я задыхаюсь…
ШЕРИФ. Может, я когда-нибудь и приду поохотиться на оленя. Но ты должен обеспечить мне четырнадцатилетнего!..
СВИТАК (поднимает бокал). За твоего четырнадцатилетнего, Шериф!.. За всех оленей, серн, кабанов и фазанов, которых учтиво пригнали под твое ружье! (Остальным.) С Шерифом у нас получилось, нет так ли?.. Он был нашим шерифом и оказался среди шерифов! (Вызывающе чокается с ним.) За твою карьеру шерифа, Шериф! (Пьет, заносчиво.) Скажи мне… Каково это ощущение? Когда все у тебя получается… и ты всегда прав, и люди тебя боятся… лебезят перед тобой… потеют… улыбаются… как будто все в одно мгновение стали голубыми?..
ШЕРИФ (простодушно). Ну что, Светак, шампанское нам пришлось кстати?
МОНИКА (Светаку). Довольно приятное ощущение, Эмиль. Хотя приятные ощущения, к сожалению, никогда не длятся долго.
ФИЛИПП (строго). Ведите себя прилично, или я откажусь от эксперимента! (Достает следующую бутылку — хлоп!) А теперь мы будем петь! Посмотрю, что вы еще помните из латыни!.. (Начинает торжественно.) Gaudeamus igitur… (Старая песня звучит мощно и красиво: среди одноклассников есть хорошие певцы, хорошие голоса, Филипп во время пения доливает.)
Все вместе поют:
Вспышка фотоаппарата освещает пространство; поющие одноклассники только теперь сознают, что кто-то стоит за ними.
БЛАНКА. Боже, Марек!..
СИРИУС. Алхимик!..
МАРЕК (закрывает аппарат). Появится в газетах. Или в альбоме преступников. Добрый вечер всей компании!
БЛАНКА. Привет, Марек! (Весело.) И все же тебе захотелось заглянуть на нашу… идиотскую вечеринку?
МАРЕК. Целую ручки, Бланка.
ЛУПИНО. Давайте его качать на руках за ту телеграмму!
ДОКТОР. Взгляните: живая реклама сохранения молодости!
14
Святой Франциск Ассизский (1182–1226) — католический святой. Учредитель названного его именем ордена.