Пришла ко мне за квартплатой и завела со мной спор про певицу Анжелику Варум. Точнее я завёл, а она принялась её поносить такими аргументами: «да на всех перекрёстках говорят...», «математика доказала...» и т. п. Доказывала мне, что есть НАСТОЯЩАЯ культура — Мандельштам — и ненастоящая МАССОВАЯ. Ну я и рассвирепел и положил её на обе лопатки. В смысле — переспорил. Даже до слёз довёл.
И провожая её в прихожую, говорю гордо:
— Ну что, получила?!
На что она обиженно отнекивается и извлекает на свет такой обескураживающий аргумент:
— Просто раз в месяц у женщины бывают такие дни, когда она особенно ранима и беззащитна!..
Сюжетный поворот с поливальной машиной: герой идёт вечером по улице, переходит на другую сторону, чтобы укрыться от идущей прямо на него поливальной машины, и там, где он только что был, что-то случается.
Самое острое переживание последнего лета — беспокойство за здоровье родителей. Страх за жизнь матери. И безмерная жалость к одинокому покинутому отцу.
Отец у меня раз-два-три в месяц имеет обыкновение выпивать до невменяемости, а после этого приходить ко мне в комнату общаться: либо воспитывать, либо обвинять во всех бедах. Меня и президента Ельцина.
Стараюсь вежливо его выслушать и выпроводить. Нейтрализовать. И хоть внешне я спокоен, у самого руки трястись начинают.
На этот раз отец приходит с газетой «Советская Россия» — поставить свою подпись в ПОДПИСНОМ ЛИСТЕ за перевыборы Президента.
— Спасибо, — говорю, — только вот у меня очень работы много, а это меня не очень интересует...
После чего следует тирада, что равнодушные — и есть самые страшные люди, и т. д. И отец самораспаляется до ругательных терминов.
Не реагируешь, и он, выплеснувшись, уходит, но через каждые 5 минут возвращается. Приходит объяснить, зачем этот ПОДПИСНОЙ ЛИСТ нужен.
— Я понимаю, — говорю, — только меня устраивает и Президент, какой он ни на есть, и правительство, какое бы оно ни было. По мне, так лишь бы ничего не менялось.
Ошарашенный этим он уходит, а через пять минут возвращается вновь, подготовившись к новому раунду дискуссии, вооружившись новыми аргументами.
— Да ведь как же так!.. Да ведь как так можно!!. — И выдаёт аргумент, которого уж я никак не ожидал и который меня даже забавляет: — Да ведь они НАЦИЮ СПАИВАЮТ!!!
Прочитал на заборе неподалёку от Б. У. Кашкинского подвала такую назидательную назаборную надпись: МЫСЛИ ПАЧКАЮТ МОЗГИ.
Выставка КТО КАК УМРЁТ.
Картинки смерти всех моих знакомых, а также известных политических и культурных деятелей. В несерьёзной стилистике Херлуфа Бидструпа. Плюс выставка предсмертных слов всех этих людей (кто, что пожелает, пусть сами напишут). Плюс сам я, лежащий в гробу, венки от организаций, настоящая заказанная слезовыжимательная панихида и поминки тут же. Спонсоры — фирмы РИТУАЛЬНЫХ УСЛУГ. Плюс — достраивание личной мифологии — перечень всех нереализованных тенденций и домыслы. И все юношеские автопортреты.
КТО КАК УМРЕТ:
Дубичева свяжу и для начала ребро ему вырву. Пусть живёт.
Таню Буданцеву просто скормлю собакам. Не хочу пачкать руки. (Потому что жена хорошего знакомого.)
Арсению Сергееву надо, равномерно постукивая, гвоздь в голову вбить. А может, лучше вбить кол сзади, чтобы он вышел ко рту.
Раю Абельскую убью по затылку её же кружкой, когда она будет курить у меня на кухне.
Полину Зыкову сначала изнасилую, потом ещё раз изнасилую, а потом как-нибудь тихонечко дверью придавлю. (Потому что невинным контактам сопротивляется, возникает такое желание.)
Из Воловича В. М. сделаю чучело в назидание потомкам.
Егорова прибью за уши гвоздями к стене.
Марине Сергеевой отрежу её короткие ножки, сварю в кастрюле и заставлю их съесть.
Леша Мишарин — человек безобидный, но ведь и его нельзя оставить в живых.
Колю Федореева убью, но есть не буду.
Челикова забью телефонной трубкой. Двумя телефонными трубками.
Брусиловского почему-то тоже хочется изнасиловать.
Пяткова заставить выжигать паяльником на его животе его же карикатурки.
Еремеева просто потыкать вилкой.
Тишкова обстругать перочинным ножичком до кондиции ДАБЛОИДА.
Т. Афанасьевой кишки выпустить и обмотать вокруг компьютера.
Не забыть убить Егорова, Петю, Ксеничку, Г. В., Касимова, Козлова, Лену В., Таню Гордиенко.
А сам я не умру. Мой дух в заветной лире мой прах переживёт и тленья избежит.
Самое большое удовольствие — уши об Инну греть.