Однако это преломление происходит двумя способами. Ибо если второе тело плотнее первого, что, например, случается при нисхождении с неба в сферы элементов, тогда преломление луча происходит между правильным направлением и перпендикуляром, проведенным от места преломления во второе тело. Если же второе тело более разрежено, тогда правильное направление окажется между преломлением и перпендикуляром, проведенным от места преломления. И это различие преломлений в распространении естественных сил является одним из величайших чудес природы. Из чего явствует таким образом, что природа как бы бесконечна в [своей] проницательности (sagacitas). Ведь посредством этих различных падений и преломлений совершаются бесконечные таинства природы и таким же образом они явлены нашим чувствам, что, например, в случае зрения явствует из [опыта] с круглым стеклянным сосудом, наполненным водой, или с круглым хрусталем, подставленным солнечным лучам. В самом деле, благодаря такому двойному преломлению, из которых первое совершается в теле сосуда, которое плотнее воздуха, а второе — в воздухе позади сосуда, который менее плотный, происходит так, что лучи собираются в одном месте в воздухе позади сосуда, в коем месте возникает огонь, который поджигает легковоспламеняющиеся [вещи]; и таким образом это воспламенение доказывает нам, что природа действует сообразно двум преломлениям, и так причина объясняется через следствие. И это — аргумент философа, изучающего природу, когда он дает объяснение сообразно своему собственному делу. Но когда он поддерживаем возможностями геометрии, он может объяснить это воспламенение через его собственную причину. И то же относится ко всем природным действиям. И поэтому причины природных вещей не могут быть указаны иначе, как благодаря возможностям геометрии, что должно быть особо отмечено. Ибо если Вы поинтересуетесь у какого-либо философа, изучающего природу, что бы он ни слышал и что бы ни читал, какова причина этого воспламенения, он ничего не сможет ответить, а скажет, что это происходит в силу тайной причины.
А юноша Иоанн доставил [Вам] сферический хрусталь для эксперимента, и я обучил его, как показать и объяснить эту тайную вещь. И нет никого во всей Италии и двоих в Париже, кто смог бы указать достаточную причину в отношении этой части. А я [в Opus Maius] изложил многое относительно этих преломлений.
Глава XXXIII
Отсюда обратимся к другому корню познания вещей — к распространению сил, действующих посредством отраженных линий. Конечно же, форма (species) вещи не допускает резкого отражения, поскольку не есть тело. Но когда она достигает плотного [тела] и не может распространяться далее, она распространятся в возможную для себя часть. И это происходит посредством возвращения в ту часть, из которой он исходит, если отражение происходит под прямыми углами, или в сторону от этой части, если отражение происходит не под прямыми углами. И то и другое необходимо включено в действие (operatic) природы, что для чувства мы наблюдаем в случае зрения. В самом деле, отражение формы (species), видимой для нас, происходит с помощью зеркала, и глаз видит себя посредством луча, отраженного под прямыми углами, и видит иное посредством луча, отраженного под косыми углами. И это отражение различно, поскольку если отражение происходит от ровной поверхности, то один луч отражается в одну точку, а если от сферически вогнутой, то тогда все [лучи], падающие на одну окружность вокруг оси сферы, отразятся в одну точку и таким образом соединятся, и произойдет воспламенение легковоспламеняющихся [вещей], так же, как посредством ранее описанного преломления, и [даже] сильнее. Отсюда общеизвестно, что вогнутое зеркало, расположенное [определенным образом] относительно солнца, вызывает огонь, доказательство и объяснение чего я привел. А если опять же произойдет отражение солнечных лучей от овальной или округлой фигуры в жаркую пору, могут соединиться все лучи, которые падают на всю поверхность зеркального тела; и тогда, поскольку соединится бесконечное [число] лучей, может произойти воспламенение всего, что горит, например, загорится дерево, раскалятся камни, расплавятся металлы. И это — одна из главных и важнейших возможностей геометрии; в первую очередь потому, что это воспламенение может произойти на любом расстоянии, на каком захотим, так что будет сожжено любое враждебное войско неверных, или лагерь, или город. И возможность [создания] этой вещи ясна, поскольку, как мы видим, там, где собираются лучи посредством преломления или посредством сферического зеркала, происходит заметное возгорание. Следовательно, там, где может соединиться бесконечное [число лучей], вспыхнет исключительное пламя. И подлинные знатоки учат этому и свидетельствуют о возможности [создания] такой вещи. И по милости Божией это зеркало уже изготовлено умнейшим из латинян[131].
131
Бэкон, судя по всему, говорит о Петре из Марикура (Petrus de Maharancuria Picardus), которого он неоднократно упоминает как выдающегося экспериментатора. Однако неясно, действительно ли Петр изготовил такое зеркало, или же Бэкон слегка преувеличивает.