Антон слушал вполуха. Он всё ещё находился под впечатлением от лаборатории и дневника Джонатана Снэйкса. Изображение храма намертво врезалось в память Карновски. Теперь он уже не мог избавиться от него.
— Когда мы отправляемся? — пробормотал стример, погружённый в свои мысли.
— Наш корабль отплывает через неделю, — произнёс Морренсьор.
========== 5 ==========
Комментарий к 5
НОВЫЙ ФОН https://goo.gl/images/2qPCKJ
НОВАЯ МУЗЫКА https://youtu.be/AVD0AJXf7jg
Греция, семь дней спустя
Над центральной частью Афин нависла гнетущая жара. Флаги на флагштоках перед институтом вяло свисали вниз — не чувствовалось ни единого дуновения ветерка. Даже голуби прятались в тени кипарисов в ожидании вечерней прохлады.
В помещениях факультета навигации и морской биологии было куда прохладнее. Толстые стены накапливали тепло постепенно и медленно отдавали его, поэтому ночью здесь нельзя было замёрзнуть, а в жаркий день здесь царила свежесть.
Профессор Элиас Саттэр занимался подготовкой материалов к завтрашней лекции, когда в дверь его кабинета постучали.
— Войдите, — произнёс он.
В дверном проёме возникла голова его секретаря.
— А, это ты, Клеомен, — кивнул профессор. — Что случилось? Ты же знаешь, что когда я готовлюсь к лекциям, мне нужно полностью сосредоточиться.
— В коридоре находятся посетители, которые непременно хотят побеседовать с Вами.
— Им следует предварительно записаться на приём. Мои приёмные часы — по понедельникам и средам с шестнадцати ноль-ноль.
— Но, кѝриос, они настаивают, ссылаясь на то, что дело не терпит отлагательства. Они также утверждают, что у них есть серьёзные рекомендации и что Вы непременно примете их, когда узнаете, о чём идёт речь.
Профессор вздохнул.
Неужели никто уже не договаривается о встречах заранее, как в старые добрые времена? — Он раздражённо провёл рукой по волосам. — Что за время! Все постоянно куда-то спешат. Всё должно происходить быстро, очень быстро… В такой суматохе нет ничего хорошего. Что это за люди?
— Я полагаю, это французы. Однако один из них говорит по-русски. Да и сами они более чем странные.
— Французы? Они сказали, что им нужно?
Секретарь отрицательно затряс головой.
Элиас отодвинул стул и поднялся.
— Хорошо! Максимум двадцать минут. Впусти их.
Он захлопнул папку с материалами и положил её на полку. А когда повернулся к столу, в кабинет уже входил молодой рыжеволосый человек в юкате с золотым тиснением. В руке у него была черная трость с рукоятью в форме позолоченной головы феникса.
Посетителя сопровождали рослый круглолицый человек в поварской одежде и ещё один бородатый мужчина в футболке, шортах и федоре.
Рот почтенного декана приоткрылся от изумления. Секретарь назвал этих людей странными, и в этом не было ни малейшего преувеличения.
— Профессор Саттэр? — произнёс рыжеволосый, распахивая руки, словно для дружеского объятия. — Вы просто не представляете, как я рад познакомиться с вами! Мне рекомендовали Вас самым наилучшим образом. Я бы даже сказал, что Вы — наша последняя надежда.
Этот человек говорил по-гречески с некоторыми затруднениями, но, несмотря на акцент, понять его было несложно. К тому же, он явно принадлежал к кругу образованных людей.
— Звучит интригующе, — опомнившись, заметил Элиас. — Чем могу быть Вам полезен?
— Для начала позвольте представиться. Меня зовут Морренсьор. Рафаэль Шарль-Луи де Морренсьор. А это мои спутники: Густав Гурмано и Антон Карновски.
Профессор вскинул брови.
— Вы носите фамилию Морренсьор? Такую же, как известный натуралист Людовик Морренсьор?
— Он был моим дедом, — подтвердил Рафаэль.
— Невероятно, — покачал головой декан. Если этот человек и впрямь был потомком великого натуралиста, то стоит узнать, что же привело его сюда.
— Сочту за честь приветствовать вас в стенах нашего университета. Полагаю, вы тоже естествоиспытатель?
— Вы абсолютно правы, кѝриос Саттэр. В Афины меня привела одна очень важная миссия, — рыжеволосый понизил голос до шёпота. — Надёжные источники сообщили мне, что Вы знаете местонахождение одного из амулетов айшуу.
— Прошу меня простить, — немного поколебавшись, декан поднялся из-за стола. — Я вскоре вернусь.
Покинув кабинет, он подозвал секретаря и обратился к нему:
— Клеомен, я хочу, чтобы ты отменил все встречи, назначенные на сегодня. И пусть никто меня больше не беспокоит.
— Но ваша встреча с ректором в два пополудни!
— Я совершенно ясно сказал — все встречи, — отрезал Элиас. — Приготовь нам чай и печенье, и поторопись, пожалуйста.
Секретарь отправился выполнять его поручения, а профессор вернулся к неожиданным посетителям.
В течении получаса Рафаэль рассказывал декану про дневник Снэйкса и странные происшествия в японском лесу. Когда он закончил, Саттэр погрузился в раздумья.
Только теперь он начал понимать, откуда дует ветер. Разумеется, он знал ответ, но стоит ли доверять этим незнакомцам? Однако, если этот человек говорит правду, то Японии, а затем и всему миру может угрожать опасность.
Элиас согласно кивнул и вместе с Рафаэлем продолжил обсуждение.
Антон следил за беседой двух учёных мужей с напряжённым вниманием. Профессор Саттэр оказался элегантным, прекрасно одетым господином лет пятидесяти с маленькой бородкой-эспаньолкой и в пенсне. Его седые волосы были аккуратно расчёсаны, а пробор проведён словно по линейке.
С первого взгляда декан вызывал доверие. Зато его секретарь — лохматый молодой человек с горящими от любопытства глазами — едва ли мог на это претендовать. Явившись в кабинет с чайным подносом и вазочкой печенья из слоёного теста, он остался торчать в дверях. Похоже, он многое бы отдал, чтобы узнать, о чём здесь идёт речь, но профессор властным жестом велел секретарю удалиться.
Когда молодой человек скрылся в приёмной, профессор поднялся и задумчиво прошёлся по кабинету.
— Позвольте показать вам кое-что! — С этими словами Элиас Саттэр достал из стеклянного шкафа одну из толстых папок и раскрыл.
Антон и Густав подошли поближе, а Рафаэль приподнялся со стула и изумлённо охнул.
— Вам, надеюсь, кое-что говорит слово «Гиперборея»?
========== 6 ==========
Комментарий к 6
НОВЫЙ ФОН https://goo.gl/images/egQi1y
НОВАЯ МУЗЫКА https://youtu.be/Eh51m6glEHo
Ирландец притаился за массивной каменной колонной перед входом в университет.
Терпения ему было не занимать — он мог поджидать добычу часами, подобно пауку, раскинувшему липкие паутинные сети. Надвинув шляпу на лоб и скрестив руки на груди, он стоял совершенно неподвижно, а его узкое, как лезвие, лицо оставалось в глубокой тени. Жара не причиняла ему никаких неудобств. Он побывал во многих местах куда жарче этого, чтобы обращать внимание на погоду. Его одежда всегда была одной: мягкие сапоги, кожаные бриджи и серый сюртук с длинными полами, карманы которого содержали целый арсенал. Лиам не любил пистолеты или скрытые клинки — его «коньком» были всевозможные яды. Не только в виде капсул и порошков, которые легко растворялись в бокале с вином или подсыпались в пищу, но и в виде крохотных стрел, настолько острых, что они пробивали даже самые толстые ткани и дублёную кожу. Выпущенные из духовой трубки или из пневматической винтовки с оптическим прицелом, они причиняли жертве не больше боли, чем укус комара. Достаточно было лёгкого прикосновения, чтобы стрелы сами собой выпали из раны, не оставив видимых следов поражения. Яд, содержавшийся в микроскопическом резервуаре внутри древка стрелы, к этому времени уже проникал в кровь жертвы.
Однако Ирландец имел владел и многими другими совершенными технологиями умерщвления. У себя на родине он специализировался на убийствах с помощью ледяного кинжала, а позднее, в Польше, пользовался клинками из кристаллов каменной соли, которая легко растворяется в крови жертвы.