Кроме того, Ганнис — воспитатель Гелиогабала. Соэмия почуяла в нем тонкую, хитроумную натуру, практичный и проницательный ум, который проявится, когда это будет необходимо, и послужит им — ей и ее сыну — в обстоятельствах, которые уже готовятся и для которых понадобится настоящий мужчина, настоящий в смысле головы, мужского разума, даже если у него больше нет мужских признаков. Он понадобится, чтобы защитить интересы Элагабала, эректильного Конуса, которого символизировал этот подросток.
У Ганниса, серьезного и умного, есть двойник, второй евнух, который тоже пользовался милостями Юлии Соэмии и также заплатил за это потерей члена. Этот второй евнух, Евтихий — слабосильный паяц, натура аморфная, податливая, с обликом самой гнусной, отталкивающей женственности. Он необходим Ганнису, как Санчо Панса необходим Дон Кихоту, или как Сганарель необходим Дон Жуану. И можно сказать, что Юлия Соэмия отдалась ему из соображений равновесия; и еще потому, что она почувствовала непостоянство и изменчивость спазматической, скользкой и ненадежной природы разума Гелиогабала, которому необходимо было иметь при себе, в качестве противовеса серьезному Ганнису, нечто вроде официального шута.
В любовной логике Юлии Соэмии, в ее всепоглощающем и внимательном материнстве ясно обнаруживаются все эти черты, этот свет предусмотрительности, который продумал все, до самых малейших действий.
И дальше мы увидим, что логика ее не обманула.
У любовных приключений Юлии Соэмии всегда была некая подоплека, и этой подоплекой в данный момент было успешное осуществление заговора.
В этом заговоре принимают участие два противоположных полюса ее сексуальной многосторонности:
ПРОНИЦАТЕЛЬНЫЙ ГАННИС, ГРОТЕСКНЫЙ ЕВТИХИЙ
— участники тайного перемещения золота Юлии Мэсы и ежедневных появлений Гелиогабала на ступенях храма, перед которыми, внизу, сталкиваются в непрекращающемся галопе отряды скифских всадников и македонских наемников.
Каждый день Элагабал поднимается в храм. Надевает солнечную тиару, украшенную рогом овна. Появляется, буквально задавленный амулетами, яркими каменьями, драгоценными эмалями. Все это горит и сверкает, как пылающие угли костра. Это красиво, красиво той красотой, что сбивает с толку сердца варваров, никогда не видевших сверкающего царя, статую в человеческом обличье, которая разбрасывает вокруг себя огни и при этом не разрушается, не гаснет.
Мэса, которая знала, каким образом следует подогревать эти восторги, велит, не считая, раздавать солнечное золото, но с приходом ночи она спускается в подвалы, расположенные этажами под храмом, чтобы присматривать за распределением слитков: она их помечает и складывает, словно какой-нибудь кладовщик или таможенник.
Всю свою жизнь Юлия Мэса демонстрировала кропотливую педантичную предусмотрительность, свой ум, который все предвидит и умеет подготовить события издалека.
Например, в одном из опубликованных писем, дошедших до нас, она бранит Гелиогабала за то, что тот неумеренно тратит деньги, и объясняет ему, что необходимо беречь семейное богатство, поскольку эти деньги собраны для славы Бассианов, а не лично для него.
В данный момент самое неотложное дело — снова завоевать трон, потеря которого стала причиной самоубийства Юлии Домны[89], и изгнать с него этого паразита, этого грязного мужлана Макрина, который стал властителем Рима с помощью убийства. Он обосновался там, пролив кровь, и его прогонят оттуда тоже ценой крови и, если потребуется, ценой войны; мелкие тайные убийства не, годятся для Юлии Мэсы. Она отважно интригует, знает толк в тайной и медленной подрывной работе, в подведении мин, в кознях и заговорах исподтишка. Но надо, что-бы эти действия служили ей, приводили к чему-нибудь значительному. Так как тот, кто ставит мину, знает, что все закончится огнем, большим солнечным взрывом! средь бела дня, и огромные внутренние разрушения уничтожат все следы подземных работ.
Итак, существует заговор; и этот заговор задуман Юлией Мэсой очень давно.
В противоположность грандиозному интеллекту своей сестры Домны — грандиозному, но способному только на абстрактные размышления, — интеллект Юлии Мэсы оперирует фактами.
Первый из этих фактов — абсурдное разделение трона после смерти Септимия Севера между двумя сверхамбициозными и ожесточившимися людьми: его сыновьями, Каракаллой и Гетой.
89
По Геродиану, после убийства Каракаллы Макрин велел сжечь его тело и отправил прах Юлии Домне, которая в отчаянии, или повинуясь какому-то тайному приказу, предала себя смерти. (Прим. франц. издания)