Карр утверждает, что международные отношения подвергаются постоянным изменениям в зависимости от изменений в балансе сил между отдельными странами. Империалистические государства, мощь которых растет, предъявляют определенные требования к тем, которые становятся относительно слабее. Обычно возникающие таким образом противоречия регулируются войной. Карр предлагает регулировать их мирным путем, за столом переговоров. "Поскольку неудовлетворенные державы, - пишет он, - поняли возможность устранения недовольства в ходе мирных переговоров (предваряемых, несомненно, вначале угрозой применить силу), постепенно может быть создана какая-то устойчивая процедура "мирного изменения"; она завоюет доверие неудовлетворенных держав. А когда такая система будет признана, примирение станут рассматривать как вполне естественную вещь". Поскольку Карр с одобрением цитирует Невиля Чемберлена, защищающего политику "умиротворения", ясно, что практической реализацией своей теории он считает курс английского правительства, который, как известно, вскоре привел к Мюнхену и мировой войне.
История показала, что "умиротворение" агрессоров не только не предотвратило, но значительно ускорило мировую войну. Это признают как историки-марксисты, так и их идейные противники. Произошло же это потому, что капитализм как социально-экономическая система неизбежно порождает противоречия, ведущие к войне. Лишь с появлением мировой социалистической системы создаются условия, при которых становится возможным навязать буржуазным государствам мирное решение спорных проблем.
Концепция Карра свидетельствует о непонимании им природы капитализма. Возможно, это добросовестное заблуждение. Но сюда ни в коем разе нельзя отнести то, что Карр "не заметил", как Англия и ее партнеры осуществляли "мирное изменение" карты Европы и Азии за счет третьих стран, как "умиротворители" подкармливали фашистского зверя плотью и кровью народов этих стран. К Моменту выхода в свет книги Карра уже не существовало независимых Австрии, Чехословакии, Эфиопии, значительная часть Китая оказалась под управлением Японии.
Вспоминая об этом, трудно хладнокровно воспринимать рассуждения Карра о "критериях справедливости и несправедливости", о "роли морали" в международных отношениях. О какой справедливости и морали могут говорить творцы политики "умиротворениях/, организаторы мюнхенского сговора, превратившие судьбы народов и государств в предмет позорной сделки с самыми преступными силами в истории человечества - с фашизмом? Эти гуманные понятия органически чужды международным отношениям империализма.
Английские правящие круги всегда осуществляли политику "умиротворения" за счет третьих стран и народов и всегда с целью создать такую новую ситуацию, чтобы доминирующая роль в Европе принадлежала Англии. Поэтому они упорно добивались осуществления изменений только в результате переговоров между державами-агрессорами и Англией, то есть, по существу, с согласия Англии. Однако Германия и Италия, не желая зависеть от ее "благодеяний", чем больше убеждались в готовности английского правительства идти им на уступки, тем больше стремились ставить его перед свершившимся фактом. В таких случаях "умиротворение" осуществлялось в форме невмешательства в разбойные акции агрессоров: "умиротворители" не мешали фашизму творить его черные дела. Невмешательство, следовательно, являлось вариантом "умиротворения". Обычно оно сопровождалось двусмысленной и беззубой критикой в адрес агрессора; таким способом ему выражали неудовольствие за односторонние действия и "давали удовлетворение" народным массам, возмущавшимся актами агрессии.
Английское правительство "умиротворяло" агрессора даже за счет своих союзников - фактических или потенциальных. Член парламента Элеонора Ратбон определяла в то время "умиротворение" как "план продажи своих друзей с целью откупиться от своих врагов. Этот план чреват опасностью того, что наступит время, когда у вас уже не останется друзей; затем окажется, что они вам нужны, но уже поздно перекупить их обратно".
Жертвами "умиротворения" стали Чехословакия, Австрия, Польша и ряд других стран, включая даже Францию, поскольку "умиротворение" радикально подрывало ее безопасность. Правящие круги Франции, настроенные антикоммунистически, хотя и шли в фарватере английской политики, но проявляли колебания, нерешительность, вызывавшие раздражение Лондона. Там слишком поздно поняли, что "умиротворение" создает смертельную угрозу и для самой Англии. Эта политика имела негативное международное значение, ибо подрывала безопасность многих стран, последовательно отдавая их под власть фашизма и открывая ему дорогу к мировому господству. Дорого пришлось платить народам за это преступление английского империализма, и прежде всего народам СССР, вынесшим основную тяжесть борьбы против фашизма.