Башни фасада Рождества возводились постепенно. Строительство первой было завершено в 1918 г., а венец ее колокольни — в январе 1926 г. Это единственная завершенная деталь храма, которую мастер успел увидеть воплощенной в натуре. Остальные башни фасада были завершены соответственно в 1927, 1929 и 1930 гг. под руководством Доминго Суграньеса.
Весьма интересно, что еще в 1906 г., опираясь на структуру генерального плана развития Барселоны, Гауди предложил два варианта упорядочения застройки, окружавшей возводимый храм, с целью обеспечения его правильного обзора. Наряду с самим собором, о котором речь пойдет впереди, к 1909 г была построена школа при храме — небольшое здание, перекрытое совершенно оригинальной оболочкой, составленной из восьми конических сводов. Это здание, привлекшее пристальное внимание Ле Корбюзье, было разрушено в годы гражданской войны и восстановлено Франциско Кинтаной, который сменил Суграньеса в качестве руководителя работ.
Много работая над эскизами, Гауди к 1916 г. закончил гипсовый макет, отображавший общее образно-пространственное решение храма, и отдельно схематические макеты фасада Славы — главного фасада комплекса.
Поскольку строительство храма осуществлялось на добровольные пожертвования, время от времени стройка прекращалась I из-за отсутствия денег. В 1905 г. великий каталонский поэт Хуан Марагарал опубликовал статью «Подаяние милосердия», всколыхнувшую общественное мнение и вызвавшую приток средств, но в 1914 г. задолженность выросла непомерно и возникла угроза полного прекращения работ. Тогда Ассоциация архитекторов Каталонии обратилась ко всем художникам, всем патриотам Барселоны с призывом помочь стройке, что вновь несколько оживило процесс возведения храма.
В 1936 г. сгорела крипта, погиб архив Гауди, все макеты превратились в груды обломков. В 40-50-е годы Кинтана, Исидро Пуиг и Луис Бонет вели кропотливую работу по реставрации крипты и восстановлению гипсовых макетов — огромный труд, завершенный к 100-летию со дня рождения мастера в 1952 г. Саграда Фамилиа — дело всей жизни Гауди, и потому, прежде чем анализировать его пространственное, формальное и колористическое решение, необходимо коснуться гигантской символико-литературной программы, заложенной в структуру храма его автором. Гауди прямо следовал толкованию христианских символов, которое содержалось в книге аббата бенедиктинского монастыря в Соломесе (Франция) Герангера; тома ученого бенедиктинца архитектор бережно хранил в своей библиотеке. По сути дела, мастер задумал решить грандиозную задачу — отобразить в зримых символах все содержание Нового завета, все его интерпретации в трудах отцов церкви[60]. В храме нет ни одной архитектурно-скульптурной детали, ни одной архитектурно-композиционной взаимосвязи, которая не обладала бы одновременно каноническим символическим значением.
Двери фасада Рождества посвящены основным добродетелям; разделяющие их спиралевидные колонны, опирающиеся, подобно Земле в древних мифах, на панцири черепах, — Иосифу и Марии. В свою очередь, средняя дверь разделена на две импостом в виде ствола пальмы (генеалогическое древо Спасителя), обвитого лентой с именами предков Иисуса — по Матфею. На перемычке вылеплены цветущие миндальные деревья, обозначающие рождение Нового на сухом стволе Ветхого завета… Наверху пеликан — канонический символ милосердия, а над всем этим многоярусным, заполненным множеством скульптурных групп порталом вздымается огромный кипарис (керамическая облицовка), на который уселись голуби[61]. Кроме того, фасад покрыт скульптурными растениями и животными — более чем ста видов тех и других… Каждый столп, каждая колокольня посвящены апостолам, двери внутреннего портика — семи заповедям, базы колонн — грехам, а капители — добродетелям и т. д. и т. п.
Фасад сложен из песчаника. Гауди мыслил его целиком многоцветным, что до сих пор не осуществлено. Однако навершия колоколен облицованы стеклянной мозаикой из Мурано, избранной Гауди при всей ее дороговизне за несокрушимую прочность.
60
В известном смысле Гауди превзошел стремление готики воплотить в архитектурных формах все «здание» теологии, тщательно выстроенное Фомой Аквинским. Готика при всей живости ее скульптурного и живописного (витражи, занавеси) декора гораздо абстрактнее: выражая дух устремленности к горнему, она не искала средств его изображения. Гауди сделал попытку совместить и то и другое. Задача, со всей очевидностью, неразрешимая — в противоположность своим искренним побуждениям Гауди создал столь насыщенный архитектурно-скульптурный «театр» пространственного воображения, что его религиозная подоплека совершенно растворяется в грандиозном и радостном зрелище.
61
Чтобы добиться максимума точности и выразительности, Гауди велел сделать множество фотографий старых кипарисов. Изображенное на фасаде дерево — двойник кипариса, росшего в Тиане, близ Барселоны. Вся работа выполнена уже из керамики под руководством Суграньеса после смерти Гауди.