— Идем, — бросила через плечо. Сзади хлопнула дверца машины, и девушка поморщилась. Там же новые механизмы, все запирается от простого прикосновения, зачем хлопать-то?
Антония поднялась на крыльцо и у самых дверей обернулась, ожидая осужденного. Мужчина стоял, задрав голову, и разглядывал устремившиеся в небо стены со стрельчатыми окнами, колоннадами балкончиков и горгульями на крыше. Витражная роза над входом его, похоже, тоже поразила. С этой стороны было видно только две башни, шпиль третьей едва виднелся. Хотя здание было не такое уж и большое, но впечатление производило внушительное, особенно в лучах заходящего солнца.
— Ну, чего стоишь? Заходить будешь или собираешься на крыльце ночевать? — окликнула Антония того, кто уже доставил ей столько неприятностей.
Мужчина поджал губы и все же поднялся по ступеням. За тяжелыми резными дверьми его ожидал холл с уходящей на второй этаж лестницей, слева и справа стены зияли провалами распахнутых дверей.
— М-да, — отчего-то недовольно поморщилась хозяйка. Пока мужчина топтался у порога, не зная, идти ли за ней или подождать, пока позовут, девушка решительно заглянула во все комнаты.
— Эй. Ау, — Антония чувствовала себя ужасно глупо, выкрикивая прислугу. В доме отца ее всегда встречали у входа, спрашивали, не нужно ли чего. А тут будто никто и не слышал ее прихода, хотя девушка точно знала, что система колокольчиков при открытии входной двери, да что там — ворот, сработала во всех помещениях, где могли бы находиться слуги. Наконец, со стороны кухни показалась девушка в чистеньком накрахмаленном переднике.
— Доброго вечера. Вы Антония де Вельвиче?
— Да, я хозяйка, — буркнула Антония, недовольно щурясь.
— Добро пожаловать домой, миледи, — поклонилась служанка. — Какие будут указания?
— Позови главного, будь добра. И пусть в малой гостиной затопят камин и поставят приборы для двух человек.
— Слушаюсь, миледи, — снова поклонилась девушка.
— Пойдем, — окликнула Антония осужденного и повела в одну из правых комнат. Махнула на кресло перед камином, в которое мужчина неуверенно опустился. Антония же бросила на столик между кресел пакет из таверны и обошла помещение, осматривая все вокруг. Ковер на полу выбит, паркет вымыт, но не отполирован. Окна чистые, но обновить краску на рамах никто и не подумал. Хотя, может, это и к лучшему, от краски вонь выветривается долго.
— Вызывали, миледи? — в комнату вошла дама в переднике и со строгой прической и низко поклонилась.
— Госпожа Роза, не так ли?
— Все верно, миледи, — снова поклонилась дама.
— Скажите, госпожа Роза, как продвигается генеральная уборка?
— Все прекрасно, миледи. С первым этажом мы закончили и начали второй, если пожелаете, пройду с вами по всем комнатам, проверите сами.
— Нет нужды, — неожиданно холодно бросила Антония. Она смотрела на женщину, прищурившись, и ту пробирал озноб от неприятного взгляда. — Надеюсь, хозяйская спальня готова? Так же понадобится комната дворецкого, позаботьтесь об этом. К слову, я прекрасно осведомлена, что времени, которого у вас сегодня было в достатке, хватило бы на полную уборку двух этажей при таком количестве слуг. Более того, в договор с вашим агентством входит полировка паркета, лестниц и перил, покраска подоконников и рам. Полагаю, вы не забыли об этом?
— Нет, ми-миледи, что вы… — заблеяла служанка. Она боялась поднять взгляд от пола, плечи подрагивали. В голове несчастной роились все ее прошлые прегрешения и даже планы на то, как можно содрать с хозяина поместья побольше денег, сделав при этом меньше запланированного. Роза уже пожалела о подобных мыслях.
— Хорошо, в таком случае, мой человек завтра за этим проследит и все тщательно проверит. Полагаю, одного дня, чтобы с вашей командой закончить все обозначенное, равно как и уборку третьего этажа, будет достаточно. На послезавтра останутся только чердак и подвал, я приму у вас работу, и мы распрощаемся. Да, Роза, будьте добры, верните зеркало туда, где оно висело. Я настоятельно прошу не выбрасывать и не выносить ничего из поместья. Перестановка мебели не входит в ваши обязанности.
Служанка задрожала и выскочила за дверь.
— Жестко, — впервые подал голос осужденный.
— Я Читающая Души, — ответила Антония и повернулась к мужчине. — Я не могу по-другому.
Некоторое время они разглядывали друг друга, так, словно впервые увидели.