Когда из-под руки мага полился зеленый свет, Вик взвыл и выгнулся дугой. А Антония с ужасом уставилась на бывшего коллегу. Аура была не просто черной, а чернильной, с мутными разводами. Казалось, эта грязь пытается прилипнуть к стоящим вокруг и удерживающим Вика мужчинам, и что стоит подойти ближе или коснуться ее даром, и уже будет не отмыться.
Дальнейшее описанию не поддавалось. Кроме Читающей, царящее в душе Вика безумие никто не видел, и ее задачей было показать окружающим эту тьму.
Вик сопротивлялся. Он цеплялся за свое сумасшествие, черпал в нем силу, и Антония выложилась до предела, чтобы он заговорил. Просто достать из души затаенные страхи было мало, Вик с ними смирился и ужился, да и его личный внутренний демон был намного страшнее обычных человеческих страхов. Приходилось использовать все стороны дара, чтобы подобраться под гнусно-черную оболочку. Остальные по приказу инспектора молча ждали.
Когда Антонии показалось, что уже ничего не сработает, благородно-надменное лицо Вика исказила гримаса, от которой все невольно отшатнулись. И он буквально выплюнул признание о том, что ненавидит женщин. Что они достойны лишь того, чтобы родить — и сдохнуть. Он со вкусом, наслаждаясь, перечислял имена и что с каждой из женщин делал. Чучело упивался их болью, считал содеянное едва ли не искусством и не собирался раскаиваться.
Калли не выдержала первой. Она выбежала прочь, Ирвин открыл дверь для нее и отправил Миранду следом. Лендер в какой-то момент согнулся пополам, его тошнило от омерзения. Артефактора шеф тоже отослал прочь. Ассистент мага уйти хотел, но не мог, он должен был магически конспектировать каждое слово и подтверждать правдивость слов. Пожилой маг продолжал выжигать татуировку, на его лбу бисеринами блестел пот.
А Антония давила, давила, заставляла говорить дальше и не останавливаться. Она уже была не в силах следить за остальными, кто был в комнате.
Говорил Вик долго, по ощущениям, несколько часов, хотя затуманенное усиленной работой с даром сознание могло ошибиться. Когда он закончил, Антония осталась стоять на чистом упрямстве, но, когда его увели под конвоем из вызванных стражей и в сопровождении магов, ее ноги подогнулись. Кто-то подхватил, зашептал, что она молодец и справилась, что не каждый мужчина и не всякий Читающий смог бы такое выдержать. Антонии было уже все равно. Шаттон подал кружку с настойкой и заставил выпить.
Домой Антонию отвозил Пит на съемном экипаже. С рук на руки передал Олафу и уехал обратно в город, чтобы вечером вернуться и помогать выхаживать больную Читающую. И привез подписанный Ирвином приказ об отпуске.
ЭПИЛОГ
Антония лежала в ванной, откинувшись на грудь Пита, и довольно щурилась от того, что мужчина выводил у нее на плечах непонятные узоры. Повернула голову, поймала горячий поцелуй. Пит хмыкнул, одним плавным движением вылез из ванной и, закинув взвизгнувшую Антонию на плечо, понес ее в спальню.
Утром Пит, выбритый и собранный, заканчивал завтракать, когда Антония спустилась вниз. Мужчина не стал торопиться, растягивал чай с булочкой, пока Антония наворачивала сладкую овсянку. Не самое любимое ее блюдо, зато полезно.
— Какие планы? — поинтересовался мужчина, намазывая булку маслом.
— Хочу к морю. Всего несколько часов пути, а ни разу там не была. Соберу домашних, снимем домик. Две недели отпуска проведу на берегу. Уеду сразу же после приема, ночным поездом. А у тебя? — стрельнула глазами Антония.
Ей не хотелось расставаться с Питом, нравилось просыпаться рядом с ним по утрам. С того самого дня, когда она отошла после отдачи от допроса Вика, Пит ночевал рядом с ней, а попутно баловал сладостями, дорогими сортами чая, полезными амулетами и артефактами. А вчера вечером преподнес серьги. Это было уже серьезно, заявка не просто на мимолетные ухаживания, а на что-то большее. Антония сомневалась целую минуту, а потом тряхнула отросшими со времени пожара аж до плеч волосами и приняла. Во чтобы это ни вылилось, она тоже не смотрела на Пита как на случайное приключение. Он стал ей дорог, хотелось касаться его каждую минуту, ловить его взгляды, кормить ужинами и завтракать вместе.
Инспектор словно понял, протянул над столом руку, и Антония вложила в нее свою ладошку.
— У меня в тех местах есть домик, небольшой, для коротких выездов. Из прислуги семейная пара, но если понадобится, можно нанять еще. Как смотришь на то, чтобы там остановиться? Я сразу после приема не смогу уехать, но если подождешь до утра, то я составлю тебе компанию в поезде, — предложил Пит.