— Да, Вик, записал, — отозвался парень.
— Не волнуйтесь, Дора в участке даст показания еще раз, более подробно. Верно? — еще один пристальный взгляд на служанку, и она яростно закивала головой, так, что та, казалось, вот-вот отвалится.
— Отлично, — поднялся Вик. — Тогда мы здесь закончили. Леди, спасибо, что уделили нам время. К сожалению, вам придется подъехать в день суда…
— Одну минутку, последний вопрос, — улыбнулась Антония, но этой улыбке никто не поверил. Девушка взяла у Гуса чистый лист, ручку, положила все перед хозяйкой и уже серьезно спросила. — Вы ничего не хотите добавить?
— Н-нет, — побледнела женщина. Она не знала, чего сейчас внутри больше — страха, раздражения или злости. Ее ограбили, потратили ее время, заставили отвечать на дурацкие вопросы, а теперь еще на что-то намекают.
— Это усложнит нам задачу. Придется опрашивать владельца и сотрудников игорного дома, а это лишнее время, — притворно вздохнула Антония.
— О чем ты? — нахмурился Вик.
— Наша свидетельница серьезно увлеклась игрой в рулетку, и половину тех украшений, которые заявлены к краже, просто проиграла. Она сама договорилась с Дорой о краже, но не ожидала, что в дом проникнет настоящий грабитель, который действительно попытается что-то украсть, думала, что будет просто инсценировка. И не знала, что муж, который заметил пропажу любимых запонок, поставил серьезную защиту на дом. К слову, подобным образом пропажу украшений скрывала ее подруга, и она же посоветовала обратиться к Доре. Гус, шкатулка, с которой поймали преступника, сейчас в отделе вещдоков, верно?
— Угу, — кивнул парень.
— И содержимое шкатулки легко проверить. Все, заявленное к пропаже сверх этого, давно заложено в ломбарде или игорном доме. У преступника не было возможности спрятать или вынести украшения, ловушка охраны сработала отлично и захлопнулась почти моментально.
— То есть украшения из дома преступник не выносил, — хмуро подытожил Вик.
Тут в дверях возник хозяин дома.
— Как это, не выносил? Должно быть намного больше, чем то, что у него отобрали. Когда, кстати, вы собирались вернуть наши вещи?
— Вам вернут все после суда, копия описи у вас на руках, вы сможете проверить и убедиться, что следователи, стражи и судьи ничего себе не оставили, — снова пряча взгляд за шляпкой, ответила Антония. — А что до остального…
Пристальный взгляд на хозяйку, и та, рыдая, бросилась мужу в ноги.
— Что? Там были фамильные драгоценности. Изумрудный гарнитур моей прабабки. Да как ты посмела.
Следователи, не дожидаясь разрешения скандала, ушли. Вик с крыльца дома вызвал по амулету стражей, и за Дорой приехала отдельный тюремный автомобиль. Неулыбчивые мужчины в серой форме забрали служанку, и только после этого следователи вернулись в отдел.
— Как съездили? — прощебетала рыженькая Калли, вешаясь на шею маркиза.
— Отвратительно, — буркнул Вик и, отделавшись от подруги, хмуро проследовал к чайнику.
— Что так? — за своим столом обнаружился Шаттон, он каллиграфическим почерком заполнял какие-то бумаги.
— Мы нашли и поймали наводчика, заодно выяснили, что нашему домушнику приписали на порядок больше, чем он действительно украл, — сухо пояснил де Крисп.
— Так это же хорошо, — не понял Шаттон.
— Угу, — буркнул блондин, отвернувшись к окну и грея тонкие пальцы о кружку.
Гус умчался с отчетом к начальству, и взгляды присутствующих скрестились на Антонии. Она пожала плечами и выложила все, как есть.
— То есть ты считаешь, что поступила правильно? — через несколько минут, которые все переваривали новости, поинтересовался Шаттон.
— Я считаю, что поступила так, как велит мой долг, по справедливости. Это моя работа.
— Это же одна из самых влиятельных фамилий в городе, — схватилась за голову Калли.
— Угу. И благодаря одной Читающей они вынуждены вынести на всеобщее обозрение свои семейные дрязги. Наверняка будет скандал, развод и деление имущества. И замять уже не получится, показания и Доры, и хозяйки в протоколе, слуги те еще сплетники, да и все соседи, да что там, пол-улицы слышали вопли хозяина дома.
Антония пожала плечами.
— То есть ты до сих пор считаешь, что поступила верно? Ты разрушила семью, опозорила хорошую фамилию, и не чувствуешь ни капли вины? — наседал Шаттон.
— Прошу не заговариваться, виконт, — холодно ответила Антония. — Это не я проиграла их фамильные драгоценности, не я самым неприглядным образом орала на жену при свидетелях, вместо того, чтобы поговорить с ней наедине. Эти люди сами решили свою судьбу, мои слова и действия тут ни при чем.