А вот у Антонии пятница прошла сложно. Начальник вызвал всех к себе в кабинет, что в принципе случалось крайне редко, и объявил о пропавших девушках. А также о том, что одну из них нашли мертвой в лесу за городом, и потому следователи переходят в режим усиленной работы. Закончил босс своей фирменной фразой про шестеренки и зачитал новый график работы. Антонии в субботу, как раз перед приемом, предстояло полдня провести в отделе, составляя личные дела пропавших и списки тех, кого предстоит опросить.
Вечером, когда Олаф открывал хозяйке дверь, его мать тоже вышла в холл, оставив своего нового подопечного Йорку с пирожком и журналом в одной из бесчисленных комнат первого этажа.
— Доброго дня, миледи. Рад вас видеть дома. Как прошел ваш день? Какие будут указания? — поклонился дворецкий.
— Добрый вечер, Олаф, — кивнула девушка, снимая перчатки, но против обыкновения не спеша снимать шляпку. Окинула из-под полы новую постоялицу взглядом, стараясь не слишком давить.
— Доброго вам вечера, леди, — старушка присела в поклоне, и Антония кивнула своим мыслям.
— Олаф, вопрос про кошек снимается. Комнату для матери приготовь не ту, что по соседству с твоей, а возле синей столовой, — хозяйка повернулась к благообразной старушке в аккуратном платье. — Вам, госпожа Сора, будет удобно выходить через столовую в сад в любое время дня и ночи, не бойтесь при этом кого-нибудь потревожить, этого не будет. Дом большой, а вам полезен свежий воздух.
— Спасибо, леди, только какая же я госпожа, просто Сора, — снова поклонилась женщина.
— Олаф, уже завтра, в субботу, прием. К нему все готово? — уточнила Антония, снимая, наконец, надоевшую за день шляпу. Сору ее стрижка и манера поведения не смутят, наивная и открытая женщина спишет все на молодость и моду, что хорошо. Терпеть в доме осуждение в свой адрес, пусть и молчаливое, Антония была не намерена, иначе пришлось бы переселить мать Олафа куда-нибудь в город. Но девушка подозревала, что старушка будет именно такой, и только потому предложила Олафу забрать ее из пансиона.
— Конечно, миледи, все давно готово, не волнуйтесь об этом, — кивнул дворецкий.
— На всякий случай напоминаю, что помимо смены блюд, на столе постоянно должны быть закуски, к каждому блюду полагается свой сорт вина, на званые обеды принято предлагать гостям какое-нибудь развлечение. Бильярда у меня нет, как и карточного стола, поэтому придется придумать что-нибудь еще.
— Конечно, миледи. А…
— В таком случае, я пойду к себе, Олаф. Был тяжелый день, и завтра утром мне опять в департамент. К ужину я приеду, но вот про салон и укладку придется забыть. Эх… Разбуди утром, как обычно.
— Да, миледи, — поклонился дворецкий. У него было чувство, что он что-то забыл или не так понял, но в чем дело, он сообразить никак не мог. Решив на всякий случай запасти варианты отхода и спрятать в рукава пару козырей, он принялся листать тяжелую телефонную книгу и выписывать к себе в блокнот номера телефонов. Его мать неслышной тенью проследила за работой сына, вздохнула и ушла на задний двор, где до самых звезд сидела на скамейке рядом с коробкой с дротиками и смотрела на небо.
Суббота с самого начала не задалась. Сперва Антония отработала дежурство, которое свалилось на голову внезапно и прямо накануне. Вот если бы труп нашли вчера на пару часов раньше, Антония бы просто задержалась с вечера и не пришлось бы выходить. Непривычно встрепанный Шаттон с хмурым лицом просматривал дела всех пропавших девушек, Антония заняла стол маркиза и Калли. Сам кудрявый блондин с самого утра мотался по вызовам, осмотрел место, где нашли труп и саму несчастную, уже в холодильной комнате морга.
Вызова на допросы были оформлены и разосланы, Гус лично разнес все под подпись о получении, чтобы никто не смог увильнуть и не явиться, сославшись на сбои в доставке механическими курьерами. После всего Антония неслась домой на всех парах, уже не получая никакого удовольствия от скорости, лишь судорожно прикидывая в уме, что сперва — маникюр, прическа или переодевание? Наверное, все же душ, а остальное как получится.