Почему? Многие инструменты, с помощью которых мы ориентируемся в мире, просто не работают должным образом. В последние годы мы видим, что экономические прогнозы не оправдываются, политические опросы оказываются неверными, финансовые модели терпят крах, технологические инновации оказываются опасными, а потребительские опросы вводят в заблуждение. Эти проблемы возникли не потому, что эти инструменты неверны или бесполезны. Это не так. Проблема заключается в том, что такие инструменты неполны, они используются без учета культуры и контекста, создаются с чувством туннельного видения и строятся в предположении, что мир может быть аккуратно ограничен или охвачен одним набором параметров. Это может хорошо работать, когда мир настолько стабилен, что прошлое является хорошим ориентиром для будущего. Но это не так, когда мы живем в мире текучки, или, как говорят западные военные эксперты, "VUCA", что означает "изменчивость, неопределенность, сложность и неоднозначность". И не тогда, когда мы сталкиваемся с "черными лебедями" (по выражению Нассима Николаса Талеба), "радикальной неопределенностью" (по выражению экономистов Мервина Кинга и Джона Кея) и "неизведанным" будущим (по выражению Маргарет Хеффернан).
Или, говоря иначе, пытаться ориентироваться в мире XXI века только с помощью инструментов, разработанных в XX веке, таких как жесткие экономические модели, - это все равно что идти ночью по темному лесу с компасом, глядя только на циферблат. Ваш компас может быть технически совершенным и подсказывать вам, куда целиться. Но если вы будете смотреть только на циферблат, то можете налететь на дерево. Туннельное зрение смертельно опасно. Нам необходимо боковое зрение. Именно это может дать антропология: антро-зрение.
Эта книга предлагает обширные идеи о том, как обрести антроповидение, используя личные и сторонние истории, которые исследуют такие вопросы, как: Зачем нам нужны офисы? Почему инвесторы неверно оценивают риски? Что важно для современного потребителя? Чему экономисты должны научиться у Cambridge Analytica? Что движет "зеленым" финансированием? Как правительства должны строить лучше? Как культура взаимодействует с компьютерами? Однако прежде чем погрузиться в детали, необходимо уяснить три основных принципа антропологического мышления, которые являются наиболее важными и определяют структуру данной книги. Первая идея заключается в том, что в эпоху глобального заражения нам крайне необходимо воспитывать в себе способность сопереживать незнакомым людям и ценить разнообразие. Антропологи являются экспертами в этом вопросе, поскольку эта дисциплина была основана для того, чтобы отправиться в далекие края для изучения, казалось бы, "экзотических" народов. Это навевает мысли об Индиане Джонсе. Однако этот ярлык вводит в заблуждение. "Экзотика" - это в глазах смотрящего, поскольку каждая культура может показаться странной другой, и никто не может позволить себе игнорировать то, что кажется странным в глобализированном мире (или отвергать другие культуры как "дыры", как это делал бывший президент Дональд Трамп). Потоки финансов, коммерции, путешествий и коммуникаций связывают нас, создавая постоянную заразу, в которую вовлечены не только микробы, но и деньги, идеи и тенденции. Однако наше понимание других людей расширяется не так быстро, как наши взаимосвязи. Это порождает риски и трагически упущенные возможности. (В третьей главе объясняется, что если бы западные политики потрудились извлечь уроки из опыта "странных" стран Западной Африки или Азии, то они никогда не стали бы жертвой пандемии COVID-19).
Второй ключевой принцип антропологии заключается в том, что выслушивание чужой точки зрения, какой бы "странной" она ни была, не только учит сопереживать другим, что сегодня крайне необходимо, но и помогает увидеть самого себя. Как заметил антрополог Ральф Линтон, рыба была бы последним человеком, увидевшим воду; легче понять человека в отличие от других. Или вот еще мысль, развитая другим антропологом, Горацием Майнером: «Только антропология среди наук стремится сделать странное знакомым, а знакомое – странным». Цель - расширить наше понимание того и другого.
В-третьих, принятие этой странно-знакомой концепции позволяет нам увидеть "слепые пятна" в других и в себе. Антропологи почти как психиатры, только вместо того, чтобы укладывать на кушетку отдельных людей, они метафорически помещают под объектив группы людей, чтобы увидеть предубеждения, предположения и ментальные карты, которые люди коллективно наследуют. Или, если воспользоваться другой метафорой, антропологи используют рентгеновский аппарат, чтобы взглянуть на общество, увидеть полускрытые закономерности, о которых мы лишь смутно догадываемся. Это часто показывает нам, что даже если мы думаем, что причиной произошедшего является "х", на самом деле это может быть "у".