Обращаясь к отдельным вопросам антропологии, мы должны отметить у Макария Египетского следующее.
Состав человека
Можно с большой долей уверенности говорить о дихотомизме св. Макария. Во многих местах своих творений, как в беседах, так и в поучениях, он настаивает на двухчастном строении человека[1101]. Даже тогда, когда он ссылается на I. Солун. V, 23., он не отступает от своего дихотомического понимания человека[1102]. Это, с другой стороны, нисколько не мешает ему говорить о том, что душа имеет "много частей", т. е. ум, совесть, волю, помыслы осуждающие и оправдывающие и т. д.[1103]. В одном месте он даже различает дух от души[1104], что опять-таки не нарушает его дихотомизма. "Дух" в понимании св. Макария не столько какая-то составная часть человеческого существа, сколь благодатный дар, харизма Св. Духа. Иной раз в психологической терминологии его слышится отзвук стоической антропологии: он различает в душе ее части, владычественную от рассуждающей и мыслящей[1105].
Ум называется возницей колесницы души[1106]. Но гораздо сильнее влияние языка посланий ап. Павла. Терминология этого последнего особенно близка св. Макарию. Кроме таких павловских терминов, как "совесть", "духовный и плотский человек", преп. Макарий несколько раз противопоставляет "ветхого человека" "новому"[1107]. Но постоянным и излюбленным является у него сопоставление "внутреннего" и внешнего" человека[1108]. Под внутренним человеком надо собственно понимать его духовный мир или душу, в отличие от "внешнего" человека, или его плоти, плотских инстинктов, греховных страстей и под.
Душа определяется ближе, как "сущность умная, образ и подобие Божие"[1109]. Иногда душа характеризуется, как "подобная ангелу"[1110]. Но из этого никак не следует делать каких либо односторонне спиритуалистических выводов и причислять св. Макария к писателям унижающим человека. Как раз наоборот! Он определенно учит, что только один человек создан по образу и подобию Божию, а потому он и превосходнее ангелов[1111].
Интересна еще одна подробность, указывающая на возможность стоических влияний. Св. Макарий, как впрочем и многие из древнехристианских писателей, признавали известную материальность души. "И ангел, и душа, и демон суть некоим образом тело очень тонкое, но тем не менее с характерными особенностями своего естества"[1112]. В другом месте он пишет: "душа, еще имеющая в себе зло и мрак греховных страстей, не от тела Христова и не от тела света, но является телом мрака и частью мрака"[1113]. Эту материальность не надо понимать слишком грубо, так как этим писатель хочет лишь указать на абсолютную духовность и бесплотность одного только Бога. Духовность и бестелесность души относительны.
Два состояния человека
Выше было сказано, что определяющим в аскетике св. Макария является учение о двух "состояниях" человека, т. е. до падения и после. Аскетическое учение его сводится к "восстановлению", "апокатастазису" человека. Этому посвящены все творения св. Макария. Борьба со страстями и искоренение греха в нас должны привести к этому воссозданию, конечным пределом которого является "обóжение".
Изначальная слава Адама сияла подобно лицу Моисея, это характерно для Макариевской мистики света[1114]. Образ Моисея с покрывалом на лице близок сердцу св. Макария, как и св. Григория Нисского. К стяжанию божественной благодати света, к просвещению зовет вся проповедь этого египетского отшельника.
Адама он изображает как наделенного по преимуществу властью. Ему была дана власть именовать твари[1115]. Обманув Адама, "враг лишил его власти и сам себя провозгласил князем этого мира, тогда как от начала, по установлению Господню, князем этого мира и владыкой видимых вещей был человек. Его и огонь не одолевал, и вода не потопляла, и зверь не вредил ему, и яд на него не действовал"[1116].
В настоящем, втором состоянии Адама, т. е. в его падшем положении, человеку дано всеми силами подвизаться для воссоздания утерянного. Путь к этому упражнение в добродетели, аскеза[1117] и благодать Божия, содействующая человеку в его спасении. "Человеку не дано и невозможно своими силами искоренить грех. Сопротивляться, бороться, воевать с грехом, бить его, это все человеку дано. Искоренить же это дело Божие"[1118]. Никакая мудрость этого века, ни наука, ни искусство, ни богатство, не в состоянии излечить человека от его духовного заболевания[1119] Но благодаря подвигу и по силе Божественного Духа "человек приходит в меру первого Адама и бывает даже больше Адама, ибо человек обóживается[1120]. О дарах Св. Духа, обручении Св. Духа св. Макарий пишет часто в своих беседах[1121]. Его книга "О любви" целиком посвящена этому стяжанию божественной благодати Духа[1122]. Иногда он называет ее "таинственным (мистическим) и неизреченным приобщением Небесного Царства"[1123]. Очень часто он употребляет термин ап. Павла "усыновление", "сыноположение"[1124]. Неоднократно говорит он и об "обóжении"[1125].