Ветер крепчает, быстрее идет байдара, все ближе к Инрылину подходит. Прошли Гуйгун, осталось за последний мысок завернуть. А волны все сильнее и сильнее. Будь байдара порожней — не страшно это, а сейчас худо. Стали волны сзади накатывать. Отчерпывают воду женщины, поглядывают с тревогой на берег. Виднеется уже яранга Рыно, показываются из-за мыска другие. Направил Тымнеквын байдару к берегу. А море словно отомстить решило людям: все яростнее в корму хлещет, все больше воды бросает.
Еще издалека заметил Ринтылин байдару, пожелал удачно пристать к берегу, а потом побежал к стойбищу.
— Идут, идут! Полные! — закричал он.
Всполошились все, кто оставался дома, бегут встречать удачников.
Врезалась байдара в берег, нос приподнялся, корма ниже опустилась. Заливают волны байдару. Соскочили люди на берег, торопятся, сгружают. Появился и Рэнто. Видно, вернулся из тундры. Вместе с Рыно людям помогает.
— Беда! Скорее! — кричит Тымнеквын, а сам не сходит с кормы. Гребет веслом, чтоб не развернуло байдару.
Но не успевают люди, на глазах погружается байдара в воду. Схватил Рэнто два надутых пыгпыга, связал их ремнем, вскочил в байдару, к корме бросился.
— Что делаешь, сумасшедший, — вырвалось у Ринтылина. Не слышит Рэнто, оттолкнул Тымнеквына, будто на корме перышко было. Засучил рукава, свесился с кормы и стал вжимать в воду пыгпыги.
Большую силу надо иметь, чтобы погрузить надутый пыгпыг. Хорошо бы один, а то два толкает в воду Рэнто. Один пыгпыг большого моржа на воде удерживает, два пыгпыга — детеныша кита. Посинело лицо Рэнто, выпрямились ноги, уперлись в заднюю банку сиденья, вздулись жилы на руках. Жмет Рэнто в воду пыгпыги, старается под киль связанными концами подвести. Поняли люди, замерли, переживают. Приседают, тужатся, будто вместе с Рэнто погружают пыгпыги.
— То-ооо-ок! То-ооо!.. Еще! — кряхтят старики.
Антымавле бросился на помощь Рэнто, но тот глянул на него, словно разъяренный умка, один остался.
Собрал Рэнто все силы, подвел пыгпыги под киль. Тяжело дыша, стал на корме. Еще бы! Почти китенка целого удержал на воде. Перешагнул по байдаре не спеша. А чтобы показать, что не устал, прихватил одной рукой кусок копальгина и швырнул его на берег. Самодовольно посмотрел на Антымавле, будто, кроме него, и не было никого на берегу.
Поднялась на воде байдара, и волны ей не страшны.
Добычу между всеми поровну разделили. Дали и Рыно и Рэнто, хотя они и не были в плавании. Все равно они члены байдарной артели. Не обидели и Ринтылина. Он еще при подходе объявил, что все время с плохими келет боролся, уводил их в сторону, удачи просил у Кереткуна. Ринтылин считал свою долю законной, да и никто в этом не сомневался. Хозяин байдары он.
Идут вести из стойбища Инрылин, идут вести в стойбище Инрылин
Пыныль — весть — не вызывают как хорошего духа для беседы и откровений. Она сама какими-то неизвестными путями вселяется в людей и тревожит умы.
Вести облетают тундру, словно у них есть крылья и быстрые ноги, не знающие преград и бездорожья.
Пыныль может быть маленькой, как только что родившийся мышонок. Взбудоражит людей на день-два и юркнет в норку, забудется. Может быть очень большой, как умка, и тогда годами держится в стойбищах, забываясь на некоторое время и снова возвращаясь.
Пыныль бывает хорошей и худой. Хорошая пыныль радует человека. А худая пыныль вселяет страх и тревогу, сжигает, как пламя горящей тундры, все, что осталось от хорошей пыныль.
Есть открытые и тайные пыныль. Открытая пыныль — родня хорошей, тайная — с злыми духами дружбу водит, передается из уст в уста шепотом. Ее не положено знать всем людям, но какой бы тайной ни обладала она, ее все равно знают все.
Встретится два человека в тундре, сообщат друг другу новости, и летят вести в разные стороны, расходятся, как волны по кругу от брошенного в воду камня.
Идут вести из стойбища Инрылин, идут вести в стойбище Инрылин.
Узнали далеко на востоке в Увэлене, узнали далеко на западе, в Рыркайпии, что победил в борьбе ничего не стоящий Антымавле силача-эрмечина Рэнто.
— Так и надо, не будет издеваться над слабыми, — говорили люди.
А потом узнали о подвиге Рэнто.
— Ка-а-комэй! — воскликнули люди. Погрузить два надутых пыгпыга в воду — это все равно, что байдару груженую поднять. Силен Рэнто!