Сбегались охотники, дети, спешили старики и старухи. Мужчины хватали камни лежавшие у края тропинки, и выжимали, показывая свою силу.
— То-о-ок! — вскрикнул Гывагыргин, легко поднимая тяжелый круглый камень.
— Какой сильный! Какой сильный! — восхищались в толпе.
Но скоро внимание болельщиков было отвлечено более интересным зрелищем.
— Гок! Кто первый? — Гывагыргин, голый по пояс, стоял в середине круга и вызывал на борьбу, похлопывая себя по груди, разминая мускулы.
— Ну-ка, я! — вышел молодой охотник.
Два тела слились воедино. Гывагыргин обхватил противника и незаметным ловким ударом сбил с ног.
— Ка-а-комэй! — вскрикнули в толпе.
Боролись взрослые. Не отставали и мальчишки. Все мужское население занялось борьбой.
Слышались шлепки по голому телу, возгласы «Ок! Ок!», восторженное цоканье женщин. Они сидели на корточках около камней и не спускали глаз с борющихся.
Кейнеу с маленьким Етылином на руках с гордостью следила за своим Гывагыргином. Гывагыргин уже положил на лопатки третьего. Но вот вышел на середину круга Имлытегин, самый ловкий и сильный человек стойбища — эрмечин.
Гывагыргин устал. Тело заблестело от пота. Имлытегин легко положил Гывагыргина на землю. Он выжидал, когда Гывагыргин выдохнется. Да и Гывагыргин не хотел еще побеждать Имлытегина, рано ему выходить в эрмечины: молод.
— Ок! Ок! — снова призвал Имлытегин и легко, словно он и не боролся, побежал по кругу.
За ним устремились все мужчины. Начался заключительный бег по кругу — на выносливость. По самому большому кругу бежали молодые охотники, рядом с ними, по меньшему кругу — пожилые, а в центре с визгом и хохотом мчались подростки и малыши. Бег будет продолжаться, пока хватит сил. Победителем останется тот, кто последним сойдет с круга.
— Смотрите-ка, еще молод Имлытегин, — говорили в толпе.
— А как бежит Гывагыргин! Как молодой олень!
— А Каанто от жиру еле ноги волочит.
— Ок! Ок! Ок! — Имлытегин ускорил бег, резко вырвался вперед и сошел с круга, уступая первенство молодым.
Кончилось веселье, женщины разошлись. Только ребятишки продолжали возню. Мужчины столпились у яранги Имлытегина, обсуждая достоинства борцов и поглядывая на море.
На шее у Гывагыргина удобно пристроился Етылин. Его ручонки ерошат жесткие волосы отца, с краснощекого лица не сходит улыбка.
— Сердцу радостно, когда ребенок веселый, — мимоходом заметил Имлытегин.
Пока люди стойбища развлекались, старый Гиулькут был занят делом. Ему удалось вызвать духа ветра Керальгина, и старик пытался загнать его в рукавицу: дух же маленький, не больше пальца. Несколько раз старик заманивал его в рукавицу, но пока завязывал, дух успевал выскочить. А если не запереть Керальгина, он все время будет посылать неугодный ветер. Измучился Гиулькут, устал не меньше мужчин, которые боролись…
Наконец Керальгин внял просьбам людей: ветер стих и успокоился. Охотники отправились в море. Далеко на этот раз забралась байдара. Неслышно подкралась она к льдине, на которой лежали моржи. Охотники закололи двух моржей и стали разделывать туши. Вдруг Имлытегин насторожился, привстал на корме:
— Тише, тише!
Люди замерли. Издалека, с моря, донесся выстрел, другой, потом залп. Имлытегин вздрогнул, отбросил в сторону рулевое весло, перемахнул на лед и бросился на верхушку тороса. За ним — остальные охотники.
— Усатая лодка, — прошептал Имлытегин.
На горизонте, где льды сливались в единую белую цепочку, виднелся большой трехмачтовый корабль с подобранными парусами.
Валькатлянцы видели такие большие лодки и прежде. С одной из них, как вспоминают старики, сходили на берег белые люди. Расспрашивали стариков и старух, слушали сказки, собирали всякую негодную траву, выпрашивали гарпуны, стрелы и делали много дел, недостойных настоящего мужчины…
А потом люди стойбища Валькатлян узнали от своих соседей о появлении и других усатых лодок — шхун, которые приходили из страны кыгмилинов, что на той стороне моря. Белые люди с этих лодок спускали деревянные байдары и длинными копьями с ружьями на концах били неповоротливых йитивов — китов. Убитых китов они почему-то не забирали, их туши выбрасывало штормом на берег. От них шел сильный запах, и мясо совсем нельзя было есть.
Затем белые охотники обнаружили лежбища моржей.