Разговор был коротким. Между Инрылином и Энмыном зачастили собачьи упряжки, укатывая дорогу…
Прошел новый праздник Октября. Вскоре после него приехал знаменитый Тамне. Тундрой проехал, напрямую, чтоб не видели его в береговых стойбищах. Твердой походкой ходит Тамне по стойбищу Нутепынмын. Одет нарядно: в красной кухлянке шерстью внутрь. На спине разнообразные кисточки из хвостиков горностая, ремешки с бусинками; на подоле — дорогая черная росомашья опушка. Штаны белые, торбаса белые, но длинные до колен, не как у всех чукчей. Шапка белая, рукавицы белые. Узор ромбиковый на торбасах, а между ним по нижнему краю тоже меховые кисточки. Идет по стойбищу Тамне, треплет ветерок кисточки, колышет мягко опушку. Мало говорит Тамне, молчит больше, лишь под угловатыми скулами желваки перебегают. Давно уже посыльные разъехались, вот-вот знающие должны подъехать. Большое собрание начнется: собрание настоящих людей.
Долго ждать не пришлось. Приехал с Ымылёна Ритылин, не один приехал — с Рэнто. Через день и Теуль из Лурена прибыл, Гатле — с Увэлена. Пылёк с самой молодой женой на двух быстрых оленьих упряжках из тундры примчался. Из Вельвуна Рэнтыгыргин прибыл. Все знающие собрались в Нутепынмыне.
Сидит в пологе, у задней стенки, как хозяин, полуголый Тамне, штаны выше паха ремешком стянуты.
Ярко горят четыре светильника. Широкое деревянное блюдо стоит посреди полога, на нем груды приятно пахнущего оленьего мяса. Вокруг полуголые люди сидят. Молча жуют аппетитную еду, прихватывают пятерней съедобную траву — чепальгин, обмакивают в нерпичий жир. Женщины едва успевают подносить еду, быстро мясо в желудках людей исчезает.
Кончилась трапеза. Все котелки и корыта вынесены в чоттагин. Лоринский Теуль подал бубен Тамне. Новый бубен, хороший. Сам для Тамне сделал. Посчастливилось Теулю этим летом: нашел на берегу тяжелое дерево. Долго оно в море плавало, воду в себя впитало, утонуло, потом его волной на берег выбросило. Дерево черным стало, крепким, звенит хорошо, как сосулька, падающая весной с тороса. Ни у кого нет такого ободка на бубне.
Погасли светильники. Вздрогнула в руках Тамне гибкая длинная палочка, коснулась ободка бубна, раздался звонкий дребезжащий звук.
— Высохла, смочить надо, — чуть слышно промолвил Тамне.
Невидимая рука протянула кружку с водой. Молчат люди, даже дыхания не слышно.
— Гэк! — слегка вскрикнул Тамне и запел свою новую песню. — Ааа-ия-аа!
Присутствующие хорошо знали все напевы Тамне, а в этой песне было что-то тревожное, возбуждающее! Голос сливается с рокотом бубна, словно волна на берег катится. Громче звучит голос, сильнее рокочет бубен — прибой начинается. Подымается медленно Тамне.
— Ага-га-га! — резко вскочил он на ноги.
Гремит бубен. Штормит, бушует море.
— Бум-бум! Бр-ррр! — разбиваются могучие волны о скалы.
И вдруг откуда-то издалека сквозь удары бубна и напев раздался чужой незнакомый голос:
— Где большие стойбища настоящих людей, что раньше по всему берегу были?!
— Нет их, — слышатся голос Тамне.
Ударилась волна о скалу, брызги высоко вверх взлетели.
— Где несметные стада моржей, что под скалами лежали?!
— Нет их, — слышится голос Тамне.
— Куда делись жирные киты-йитивы?
— Нет их.
— Кто все несчастья принес настоящим людям?!
— Танныт! Танныт! Танныт!.. — неожиданно загремел голос Тамне. — Танныт, что пришли с моря, прогнали моржей с лежбищ, уничтожили китов! Ага-га!
Ударилась волна о подмытую скалу, обрушились камни в воду. Вздрогнули люди, словно их самих холодной волной обдало.
— Бум-бум! Бр-ррр! Бум-бум! Смотрите! Смотрите! — заблестели в темноте глаза Тамне. — Видите, лодки железные? Их много! Очень много! Они дымом и взрывами пугают зверей! Последних зверей! Голод будет, — перешел на шепот Тамне. — Настоящий человек без еды останется.
— Это верно, — раздался робкий голое в темноте.
— Ага-га! Там, в море, несчастье наше!
— Несчастье наше! Несчастье наше! — вторят хриплые голоса.
— Люди с моря не должны быть среди живых! Ага-га! Гок!
— Не должны! Не должны!
— Они, как терыкы! Вот такие терыкы! — И Тамне засвистел, вытянув губы, захрипел, словно в горле у него кусок мяса застрял.
— Окомэй! Тер-ррры-кы! — пронесся испуганный возглас среди людей.