Десять дней рыскали по тундре Имлытегин с Гемалькотом, потеряли половину собак, которые на ходу валились с ног, обморозились сами и ни с чем вернулись в стойбище. Голод на всем побережье — узнали они от жителей соседних стойбищ. Съедены остатки мяса, догорают последние капли жира.
В каждой яранге под вой ветра раздавались звуки бубнов и молящие призывы к духам, но ни один добрый дух не откликался на просьбы людей, ни один злой дух не хотел уступить. Ели старые нерпичьи и лахтачьи ремни, снимали с яранг почерневший, высохший репальгин. Все, что можно разжевать, съедалось.
Через день-два проходила по ярангам весть о смерти того или иного жителя стойбища. И не успевали унести одного человека на место захоронения, как уже покидал стойбище другой. Умирали старики, умирали дети.
Рытегрев уже не выбегал голышом на улицу, как раньше, за сведениями о погоде. Он ослаб и лежал в углу полога, почти не двигаясь. Тяжело двигала челюстями Кейнеу, пережевывая старую моржовую шкуру, и вталкивала жвачку в рот Рытегреву. Гывагыргин постукивал в бубен и тянул полную мольбы песню. Лишь бы не смотреть на ослабевшего сына, иссохшую Кейнеу.
День и ночь боролся с духами Гиулькут. И что только он не делал: грозил, умолял, угощал, уговаривал, дрался, проклинал. Наконец, решился на последнее — изгнать духов общими силами, выждав для этого подходящий случай.
И вот он пришел.
Как-то утром, когда восток слегка посветлел, старик заметил маленький просвет в облаках на западе, ощутил на лице теплое дуновение ветра.
«Создатель хочет помочь, но сил у него, наверно, мало», — подумал он и объявил элгут — облаву на духов.
— Гэк, гэк, гэк! — затрусил Гиулькут от яранги к яранге, хрипло взывая к людям. — Мужчины! Выходите! Керальгин хочет успокоиться, но ему мешают! Гэк, гэк, гэк! Надо помочь!
Выбегали ослабевшие мужчины, подростки. Радостная весть подбодрила людей, влила свежие силы. В руках у каждого был бубен или кожаный мешок из моржовой шкуры, твердый, как камень, палки и моржовые ребра.
Мужчины побежали за Гиулькутом, сделали несколько кругов вокруг стойбища, спустились к морю и растянулись цепочкой в торосах.
— Гок! Гок! Гок! Аттау, пора! — скомандовал Гиулькут.
Заглушая ветер, люди застучали в бубны, загремели палками и моржовыми ребрами о кожаные мешки и двинулись к стойбищу.
— Ху-ху-кыч! — наклонялся над каждым бугорком и кочкой Каанто, выгоняя духов.
— Хух-хук! — обходил камни у мясной ямы Гывагыргин.
— Ху-ху-ху-кыч! — кричал, обегая ярангу, Имлытегин.
Люди переворачивали камни, тыкали палками в углы и щели, вбегали в чоттагины, шумели покрышками яранг, пристукивали каменными отвесами у стен и отовсюду выгоняли злых духов, скопившихся в несметных количествах.
— Что они делают? — испуганно спрашивал Рытегрев.
— Тише, тише! Нельзя разговаривать, — зажимала сыну рот рукой Кейнеу. — Духов выгоняют, злых, нехороших духов, — шептала она, поеживаясь от холода. — Их много, очень много. Вот прогонят всех, хорошая погода станет. Мясо будет, жир будет, тепло будет. Тише!
— Гук! Эк-эк-эк! — надрывался Гиулькут.
Люди выгнали духов из всех закоулков стойбища и гнали их в тундру по ветру, чтоб не могли они вернутся назад.
— Унпенер! Очисти все небо, разгони тучи, пошли нам зверя! А-а-а! — молил Гиулькут Полярную звезду. — Уйми духов, — еле выговорил он и повалился, обессиленный, в снег.
К вечеру стихло, потеплело. Прояснилось, и яркие звезды приветливо замигали на небе.
Гиулькут был опытный, знающий старик. Он правильно определил, когда нужна помощь духам — желателям добра.
Медленно бредет Гывагыргин по ровным полям льда, перебирается через торосы, поднимается на высокие глыбы, осматривается по сторонам, прислушивается.
Покинула эти места нерпа.
Гывагыргин подошел к краю небольшого ледяного поля. Казалось, что лед здесь тоньше, чем на других полях. Гывагыргин остановился и долго вглядывался в беспорядочное нагромождение ледяных глыб. Чутье опытного охотника подсказало, что здесь должна быть нерпа. Вот где-то тут приютились подледные жилища нерп. Зачем им лунки на открытых местах, где обдувает морозный, жгучий ветер? То ли дело в торосах. Лунка загорожена толстыми льдами и совсем не покрывается ледком, тепло и уютно. Должна быть нерпа. Море не может быть мертвым. Место удобное… Торосы, а рядом молодой лед.