— Мэрынрэкэй, потихоньку, — прошептал Оо, словно боялся, что от громкого крика все может рухнуть, и первый стал осторожно отталкиваться длинным веслом.
Вельбот сдвинулся с места. Под ним виднелась изъеденная водой синяя глыба льда, но глубина была достаточной для вельбота. Осторожно, кто веслами, кто просто руками, стали выталкивать вельбот из ловушки. И только, оказавшись на свободе, все облегченно вздохнули.
— Вот это да! — выдавил из себя Эрмен, встав во весь рост в вельботе.
VII
Несколько раз вельбот делал попытку пробиться к берегу. Охотники соскакивали на отдельные льдины, упирались в них ногами, отталкивали и кое-как протискивали вельбот между ними.
Ако и Тэюнкеу, забыв о пережитом, с отчаянной решимостью перепрыгивали с льдины на льдину, которые сразу же погружались под их тяжестью. Они умудрялись заходить метров на двадцать вперед и расталкивали льдины пешнями, рискуя каждую секунду оказаться в воде. Но все было напрасно: не успевали они растолкать льдины, как они тут же снова смыкались, словно их стягивало магнитом.
Работа была адской. Разгоряченные, потные, мокрые, они не теряли надежду. Вельботу иногда удавалось пройти с полкилометра к берегу, но встречным течением и ветром его относило обратно. И снова надо было начинать ту же рискованную работу, чтобы теперь уже выбраться на чистую воду.
Льды крепко держали в плену вельбот.
С берега видели их. Иногда вверх взлетали красные ракеты. Но охотникам было невдомек, что пробейся они через полосу льда вовсе не к берегу, а в сторону, то без труда бы выбрались на галечную косу у скал, обойдя скопление льдов мористее. Горизонт для них был низок, им не было видно, что творилось за этой небольшой полосой льдов, и они не могли понять сигналов с берега…
VIII
Бессонные, тревожные ночи…
Люди быстро изматывались, слабели, теряли силы. Они уже давно перестали делать безуспешные попытки пробиться к берегу, проходили лишь на моторе вперед по чистой воде докуда было можно, входили во льды и плыли вместе с ними, пока их не подносило к мысу Пээк.
— Аттау, тумгыкэй! Выручай, дружок! — обращался Эрмен как к живому существу к мотору и дергал за пусковой шнур.
И снова вельбот, вырвавшись на чистую воду, вздымая носом брызги, несся против ветра и течения. Но на этот раз не прошел он и километра, как встретил большие цельные поля льда. И как ни изворачивался Оо, как ни пытались охотники выбраться из ловушки, вельбот, пронесло мимо мыса и вынесло в открытое море.
Скрылся за поворотом поселок — надежда охотников, быстро удалялся знакомый каменистый берег. А впереди, куда несло охотников, был безбрежный просторный Тихий океан. Случилось то, чего больше всего боялся Оо…
Вначале льды шли сплошным широким потоком, крепко зажав вельбот, затем стали расходиться, образуя узкие проходы.
Вельбот удачно проскочил на другую сторону ледяной полосы. Но пока он выбирался, его так далеко отнесло, что между берегом и вельботом оказалось открытое море, по которому неслись мелкие, но крутые и быстрые волны. Охотники выбросили за борт лишний груз — почти всю свою добычу, закрепили набортники и сунулись было в открытое море, надеясь на устойчивость вельбота. Но ветер дул так сильно, что грозил перевернуть вельбот, хлестал волнами через борта, подымал в воздухе вихри водяной пыли и обрушивал их на людей. Как ни ухитрялся Оо лавировать в волнах, вельбот быстро заливало, отчаянно кидало, и люди кое-как удерживались на местах.
Чтобы избежать встречи с крутыми гребнями волн, возникавшими исподтишка и неожиданно, Оо пытался замедлять и ускорять ход вельбота. Как только проходил последний, самый большой вал и суденышко на минуту попадало в затишье, Оо давал полный ход. Вельбот, подобно рыбе, вырвавшейся из сети, стремительно бросался вперед на несколько десятков метров. Затем снова замедлял ход, вздымался на вершины валов и падал в бездну, удачно избегая встречи с шумно катящимися по вершинам волк гребнями.
Прием удался бы и хитрость победила бы, если бы не хаотическая толчея волн на стыке двух течений, непостоянство в изменчивость ветра, который вблизи скалистого берега то крутил воду, как смерч, то задувал с кормы, то рывком ударял в борт вельбота с такой силой, что укладывал его набок и разворачивал вовсе не туда, куда надо.
Эрмен накрыл мотор плащ-палаткой и оставил лишь узенькую щелку, чтобы видеть рулевого.
Охотники по очереди откачивали деревянной помпой воду. Все промокли насквозь, прозрачные дождевики-уккенчи размокли, стали длинными скользкими, полы путались в коленях, рукава мешали работать. Тэюнкеу не выдержал и со злостью сорвал с себя уккенчи, взявшись усердно и с ожесточением откачивать воду.
Каждому было жутко, но никто не выдавал своего страха: все надеялись на Оо и Эрмена, от которых зависела судьба всех.
Неожиданно с левого борта на вельбот налетел новый сильный порыв ветра. Вельбот завалило так резко и неожиданно, что люди скатились к правому борту. Мотор взревел и заработал вхолостую. Набортник зачерпнул воды. Вельбот сразу же отяжелел и стал непослушным. Оо каким-то чудом, удержался на месте, но не сумел вырулить вельбот и невольно развернул его по ветру.
Хотя и близко был берег, но снова развернуться в этой беспорядочной толчее волн было немыслимо, и Оо направил вельбот на этот раз в спасительные льды.
Полоса льда, к которой подошел вельбот, была сравнительно широка, в ней было много надежных льдин, и здесь было почти спокойно. Впрочем, какое к черту спокойно!..
Оо направил было вельбот к краю льдины, но этот край показался ему ненадежным, и он зашел с другой стороны. Льдина казалась на вид большой и прочной, ее края были свежими и неровными. Видно, она совсем недавно откололась от целого поля льда, и волны не успели облизать ее.
Тэюнкеу с пешней в руках соскочил на кромку, подрубил кусок тороса, торчавшего рядом, и закрепил носовой конец. Соскочили на лед и остальные охотники. В вельботе остались Оо, Эрмен и Гиункеу.
Вид у людей жалкий. Они были похожи на птенцов кайры, только что слетевших со скалы в море и сразу же попавших в шторм. Вода струйками стекала с одежды, лица побелели от проступившей на них морской соли, губы потемнели, обветрились и опухли, глаза ввалились.
— Ка-а-ко-мэй! Вот так дело! — выдохнул из себя полной грудью Эрмен, вывертывая из цилиндров свечи. — Первый раз попадаю в такую переделку…
Поднялся в вельботе и Гиункеу. Он стал пристально вглядываться в море. Глаза сужены, лицо словно окаменело, рот был крепко сжат. Вдруг Гиункеу вздрогнул, быстро оглянулся назад и с необычайной ловкостью переметнулся на нос вельбота. Громадный высокий торос, каким-то чудом уцелевший среди льдов, не выдержал, наклонился и с грохотом рухнул в воду, высоко взметнув каскады брызг. Он тут же вынырнул снова и поднял за собой огромную массу воды, которая шумным потоком низвергалась вниз. И долго еще стоял гул всплывающих льдин, которые расходились в разные стороны и сталкивались с другими обломками.
К счастью, беда случилась на порядочном расстоянии от вельбота, но все же одна льдина стукнулась в корму, угодив под руль. Оо тут же свесился с кормы и внимательно осмотрел крепление руля. Все было в порядке.
— Когда надо, так он ловкий, — мотнул в сторону Гиункеу Эрмен.
Гиункеу услышал, сердито посмотрел на Эрмена и, чтобы как-то оправдать свой испуг, перебрался поближе к носу вельбота, взял длинное весло и уперся им в кромку, сдерживая вельбот от лишних ударов.
Люди приходили в себя после, минутного оцепенения, и лишь Рультын, усевшись прямо на льду, тупо смотрел перед собой и словно ничего не слышал и не видел: страх притупился в нем.