— Черт знает что, — ругнулся Стирхоф, стукнув по консоли кулаком. — Снимите его оттуда!
— Послушайте, Эндрюс, — Кройс подошел на пару шагов ближе. — Не стоит плодить новых поводов придраться к вам с точки зрения законности, вы и так наломали дров. Отключите кресло и спускайтесь.
— Я могу держать дверь закрытой сутки, двое и трое. — Гейл навис вместе с креслом над его головой. — В дрифте не нужны ни еда, ни сортир, чего не скажешь о вас двоих.
— Вы в своем уме? — заорал Стирхоф. — Соображаете, что несете?
— Своевременный вопрос, — усмехнулся Гейл, демонстративно опуская фиксаторы кресла себе на плечи. — Меня сегодня украли, подставили перед полицией, держат здесь под какими-то надуманными предлогами в полураздетом виде, еще и угрожают. По совокупности примененного ко мне насилия я буду оправдан в зале суда.
Стирхоф метнул в Кройса огненный взгляд.
— Чувствуете, чья школа?
— Эндрюс, вы переходите границы, — Кройс сунул руки в карманы.
Вместо ответа кресло переместилось в горизонтальное положение, вспыхнули готовностью контурная сеть и датчики шлема — преддрифт. Стирхоф яростно ругнулся. Вытаскивать дрифтера из работающего кресла было себе дороже — новое взамен испорченного пришлют не скоро, да еще придется написать не одну объяснительную. Прошла долгая минута в молчании, прежде чем Кройс достал сигареты.
— Хорошо, пусть будет по-вашему, — согласился он, садясь и наклоняя стриженую голову вниз, не глядя на Гейла. — Допускаю, что без знания некоторых деталей ситуация выглядит абсурдно, стоит их узнать, прежде чем сделать свои выводы, скорее всего, неправильные.
Сверху шрам Кройса казался страшнее, чем из обычного положения. Гейл разглядывал следы стяжек или швов, думая, что могло оставить такую рану. Незамеченная на скорости торчащая арматура? Падение с высоты? Какой-то механизм? Или чья-то рука?
— Я занимался Анубисом, — наконец сказал Кройс, глядя в наполненное дымом пространство перед собой. — Был рядовым винтиком следственной машины, если можно так назвать. Изучал материалы и показания, опрашивал фигурантов и так далее. Всего рассказать не могу, но поверьте, официальная версия операции «Анубис» не содержит и половины того, что творилось на самом деле.
— Что именно не попало в официальную версию? — спросил Гейл. — Кроме того, что руководил ею не Шепард? Дом Мертвых?
Кройс взглянул на него так, словно тот достал ядовитую змею и собрался бросить ее им на голову.
— От кого вы слышали эти подробности?
— Свои источники, — хмыкнул Гейл.
— Дом Мертвых — условное название, — ответил Кройс, когда пауза стала слишком длинной для того, чтобы быть непринужденной. — Так называлась агентурная сеть, которой руководил Анубис. Довольно разветвленная по вертикали и горизонтали, она имела некоторые характерные особенности: помимо прочей стандартной мотивации людей крепко держал страх. Анубис умел нагнать ужаса на своих исполнителей. Ни один из арестованных не назвал его настоящего имени, никто не мог описать приметы, а те, что проскальзывали случайно, были слишком фантастичны и явно не имели к действительности никакого отношения.
Гейл ожесточенно втянул чужой никотин в легкие за неимением своего, чтобы отогнать непроизвольные ассоциации — не исключено, что именно их от него и добиваются. Непонятным оставалось, верит ли в это сам Кройс, — сквозь сизый туман следователь выглядел маской, неподвижной и отстраненной.
— Простым запугиванием такого эффекта не получишь, — не заметив взгляда Гейла, продолжил тот. — Но выяснить правду было невозможно, некоторые предпочитали суицид помощи следствию и облегчению своей участи.
— Химия? Наркотики?
— Ничего этого в крови жертв обнаружено не было, списали на нечистую совесть. Конечно, поступали так далеко не все, и несколько наводок на Анубиса мы получили. Результата они не дали, напротив, показали, что он был прекрасно осведомлен о планируемых действиях. Я участвовал в задержаниях на указанных адресах, насмотрелись мы там, честно говоря, разного. Иногда такого, что и вспоминать не хочется.
Он невольно коснулся рукой шрама, но тут же опустил ладонь и сжал ее в кулак. В комнате опять стало тихо и пусто, пока Кройс не встал, чтобы затушить окурок в урне у стены.
— Подозревали многих, — спокойно сказал он, стоя спиной к столу. — В конце — руководителей операции, потому что нет ничего легче, чем безуспешно ловить самого себя. Можете представить наше состояние, раз другого варианта не оставалось.