— Рамзес, — пояснил Гейл.
Площадка переходила в застекленный холл, из которого открывался потрясающий вид на перспективу сектора с Президиумом — зданием правительства Урсулы. Издалека Президиум напоминал морской круизный лайнер.
Лайнером он не был, конечно, просто его пристроили к переборке ступенчато, обтекаемыми ярусами, похожими на палубы. Это название закрепилось, будучи поддержано дизайнерами, нещадно эксплуатирующими морскую тему в оформлении внутренних помещений. Кроме Шепарда в здании квартировало много учреждений, нужных главе государства под рукой. Дрифтеры работали на последнем этаже, но в пентхаусе за все время службы Гейл побывал впервые. Если бы не дроид-провожатый, заблудился бы в переходах и поворотах. А вот Лаудер пришел в кабинет Шепарда самостоятельно, правда, при его способности ориентироваться в любом пространстве и местности это было неудивительно. Он даже на Цереусе не заблудился, когда они всей ротой искали Джонсона, удравшего ночью на болото проверять программу геолокации в паде.
— О чем думаете, Эндрюс?
Гейл торопливо вошел за ним в вертикальный лифт.
— Об учебке, — честно признался он, глядя на показатели этажей, мигающие в металлических оправах. — Генерал не имел права забирать вас из училища ради меня. Смертность дрифтеров выше, чем акустиков, можно было бы просто найти свободного.
— В некотором роде это вас не касается. Он поступил абсолютно правильно, если учесть, сколько сил в вас вложено и каких показателей вы достигли. Преподавателя заменить легче, простой расчет.
— А ваши желания в этом расчете участвовали? — Гейл посмотрел на его отражение в зеркальной стене. — Или Шепарду не отказывают?
— Мне не нужны адвокаты, Эндрюс, — лениво ответил Лаудер. — Кроме того, мой вам совет: перестаньте во главу любого угла ставить свою персону. Жить станет значительно проще, да и события могут оказаться не тем, чем кажутся изнутри вашего пузыря рефлексии.
Гейл хотел было ответить, что он сейчас максимально объективен, но вдруг до него дошла простая мысль, что он ведет Лаудера к себе домой. От осознания этого факта во рту все высохло.
Жилплощадь выделялась на дрифт-пару, значит, половина квартиры Гейла по закону теперь принадлежит Лаудеру. Им с Тедом при назначении в Президиум выдали большой дабл-сьют — у каждого своя спальня, санузел и гостиная, но общие кухня и балкон. После мумбайских событий половина Тейлора стояла пустой. Сам Гейл не был дома почти два месяца, слишком уж свирепо его трепали доктора и психотерапевты. В холодильнике наверняка мышь повесилась, а отправил ли он перед отъездом постельное белье в стирку хотя бы в объеме одного комплекта, точно вспомнить не удалось. Да и пылесборную систему перед вылетом отключили.
«Пищедоставка работает», — постарался успокоить он сам себя.
«Предложишь Лаудеру пиццу с пивом?» — ехидно спросил его внутренний голос.
«Можно гамбургер или картошку фри с салатом».
«Держу пари, он не ест фастфуд, тебе придется готовить и даже стол накрывать, — хихикнул голос. — Он же старше по званию, будешь каждый день яичницу делать на завтрак. На двоих».
Последнее вышло настолько яркой картиной, что Гейл задохнулся. Надо было спасать положение, потому что лифт замер и для решения оставались считанные секунды.
— Вы не против поужинать на стороне, сэр? — решительно сказал он и, чтобы окончательно лишить противника возможности к отступлению, храбро добавил: — Я угощаю.
Ресторан назывался «Росетти». Это был самый старый ресторан Рамзеса, поэтому его окружали не кусты, а настоящие взрослые деревья, высаженные несколькими рядами таким образом, чтобы создавать видимость природного уголка. Семья, владеющая им, имела средиземноморские корни, антураж имитировал тосканскую провинцию, кухня тоже была итальянской, но можно было договориться и на любые другие блюда, если имелось время ждать. Столик, который Гейл любил больше всего, был в углу деревянной веранды, под фонарем, дающим уютный круг в размер столешницы. Меню лежало в центре.
Лаудер кивком головы велел Гейлу заняться выбором блюд, а сам взял полистать винную карту. Страница с пивом его ожидаемо не заинтересовала. Официант издалека сделал знак, что видит посетителей и просит минуту. От нечего делать Гейл засмотрелся на то, как Лаудер жует гриссини, взятый из настольной корзинки. Они первый раз обедали вместе, в учебке у преподавателей была своя столовая.