Восстановленный после блэкаута район светился под ними почти праздничными огнями, и Гейл осознал, что предметы в дрифте очень напоминают человеческие коммуникации с высоты. А города, если смотреть сверху, похожи на энергетическую схему импланта.
Парковая зона, где стоял «Росетти», начала окружать их темной массой деревьев. Гейл прикинул, что они с Лаудером прошли около пары километров чистого расстояния, если провести прямую по тоннелям. С лестницами, конечно, больше.
Кар пошел на снижение, но пустую стоянку проигнорировал. К изумлению Гейла они въехали прямо на его любимую веранду, подминая под себя стулья и своротив столы. После этого Лаудер еще и развернулся для удобства старта в обратном направлении. Если их сейчас арестуют комендатура и полиция вместе взятые, то будут абсолютно правы. Но никто не свистел, хотя свет горел во всех окнах, включая кухню и холл. Там перемещались люди, и делали это довольно энергично.
Лаудер взглянул на пад, показывающий время, выждал пять минут и махнул рукой.
— Выходят все, — сказал он и посмотрел на Гейла: — Знаете, что делать?
Гейл кивнул.
Ресторан встретил их пьянящими запахами готовящейся пищи. Рот у Гейла моментально наполнился слюной. Лаудер уселся за стол, диггеры послушно сделали то же самое. Гейл по его знаку прошел зал, миновал бар и достиг горячего цеха, который помнил темным и безлюдным. Сейчас здесь кипела жизнь. В огромной печи за стеклом пламенели раскаленные пружины, на столе горой возвышались какие-то круги из теста, все остальные поверхности были заняты овощами и специями.
Стоявший ближе всех к двери работник оторвался от дела.
— Это вы за заказом? — недоверчиво спросил он, окидывая Гейла взглядом и продолжая стучать ножом по доске с помидорами. — Сейчас начнем выносить. Подождите десять минут, тесто должно пропечься.
Пришлось вернуться в зал и сесть рядом с Лаудером. Из съестного на столе был стандартный набор — солонка с перечницей, бутылка масла и корзинка с тремя хлебными палочками. Гейл сжевал их все разом, но они только хуже сделали, при таких запахах жевать сухой хлеб — форменное издевательство. Надо было хотя бы маслом полить.
Первый из сотрудников в наспех застегнутой униформе появился минут через пять, в руках у него были четыре плоские упаковки, исходящие паром. Он поставил их на стол и начал по очереди открывать крышки. В коробках была пицца. Горячая, сырная, с яйцом, базиликом, беконом… Гейл почувствовал, что близок к голодному обмороку.
— Устраивает, сэр? — почтительно спросил сотрудник.
— Подумаем, — недовольно ответил Лаудер. — Поставьте в сторону и несите остальные, но эти далеко не убирайте.
Гейл взял себя в руки. Он здесь не за жратвой, и вообще заказ только повод, они за него не платили, а он еще и за обед остался должен.
Пуговицы на форме служащего все были на месте.
Парень перетащил свои коробки на свободную столешницу и остался стоять рядом, соблюдая дистанцию. В зал уже несли следующую партию, и не один, а два работника. Еще восемь огромных пицц отправились туда же, куда и первые, — не было отсутствующих пуговиц.
Администратор появился беззвучно, принял командование своей небольшой армией, опасливо поглядывая на Лаудера. Новые коробки вносили уже по двое — один держит, другой открывает. Не назвать пиццы произведениями искусства мог только человек, лишенный художественного вкуса. На взгляд Гейла они были совершенны. Он беспомощно повернулся в поисках подсказки.
— Маслины не нужны, — холодно сказал Лаудер. — Замените на зеленые оливки.
Коробки утащили, принесли новые. Гейл сжал зубы, чтобы не капать слюной на стол, заставил себя смотреть выше картонных упаковок и искать недостающую пуговицу, задержав дыхание — запах был слишком дразнящий.
— Халапеньо исключается, — придрался к новой партии Лаудер. — И коробка мятая. А эту оставьте. Эти и эти заберем. Те три штуки верните обратно, я передумал. Где здесь анчоусы?
Скоро уже целая шеренга сотрудников «Росетти» стояла вдоль стены, держа в руках коробки, — Лаудер с убийственной серьезностью заставлял их меняться местами, выбирая сначала одни, потом другие, снова возвращая те, что уже забраковал.
Появились метрдотель и старший владелец ресторана. Пуговицы в глазах Гейла рябили, хотелось положить голову на стол. Он встал и налил себе стакан воды, выпил залпом — желание прилечь стало меньше, да и ясности в мозгах прибыло. В общей сложности он насчитал уже четыре десятка пицц с самой разной начинкой. Чей заказ можно исполнять с таким рвением глухой ночью? Да еще и при параде?