— Я не спрашивал.
— Кто бы сомневался. — Джибейд грохнул об стол стаканом, который плеснул свое содержимое через край. — А я вот как-то спросил. Не удержался, думал, может, хоть немного смутится, захотелось стереть удовольствие с его рожи. Но ты знаешь Шепарда. Он никогда не слышит того, чего не хочет.
Лаудер засмеялся.
— Не стоило этого делать, Джахи. Дело прошлое.
— Кому как, — хмуро ответил Джибейд. — Ты что думаешь, я здесь прячусь, боюсь, что ли, кого? Плевал я на Шепарда. Но его приказ о твоем задержании на случай пересечения границ сектора до сих пор действует в управлении. И я обязан его выполнить. Скажешь, он просто забыл его отменить?
— Скажу, что быть Шепардом очень хлопотно. — Лаудер, судя по звукам, откинулся к спинке того места, на котором сидел. — Каждый шаг на виду, многое в голове надо держать, любой прокол воспринимается намеренным умыслом, как ни старайся. А у тебя тут хорошо, тихо.
— Тихо, да. — Джибейд снова переместился на диване. — В основном потому, что посторонних нет, на всех, кто пересекает границы сектора, мы получаем данные. Что-то вроде официального подтверждения права здесь находиться: имя, фамилия, срок пребывания, цель. Без этого посетитель попадает в статус возможного диверсанта, со всеми вытекающими. Я, собственно, потому и пришел сам.
Он кашлянул, в разговоре возникла пауза.
— На меня не прислали? — спокойно уточнил Лаудер.
— Да, — неохотно подтвердил Джибейд. — Случайность или нет, тут уже не скажу. Так что имей в виду. Мои парни тебя не тронут, но за комендатуру не ручаюсь. У них своя голова, если ты помнишь Дом Мертвых.
— Помню, — усмехнулся Лаудер. — Кстати, название сектора…
— Я предложил, — вызывающе ответил Джибейд. — Во всех источниках написано, что «Анубисом» руководил Шепард. Присвоил славу — бери и кличку. Теперь представляю его физиономию каждый раз, когда он смотрит на карту Аякса. Вроде как в его же честь названо, не возразишь. Больше ничего не смог сделать, прости.
— Этого более чем достаточно.
— Рамзес…
Пад неожиданно грянул входящим вызовом, Гейл вывалился из дрифта и огляделся по сторонам — что-то случилось? Но обстановка оставалась спокойной, только толстяк что-то нашептывал в микрофон, прикрыв его ладонью.
Кофе окончательно остыл, но унести его не успели, и Гейл машинально поболтал в нем ложкой, а когда отхлебнул, поморщился — поднятая со дна муть осела во рту колючей крошкой. Он оттолкнул чашку и вытащил сигарету.
Официант подошел с подносом убрать стол, заботливо подвинул Гейлу пепельницу и наклонился в его сторону в ожидании.
— Можно еще кофе? — Гейл не узнал свой голос.
— Конечно, синьор.
— И убрать эту ширму? — он яростно ткнул подбородком в стоявшую за его спиной плетенку.
Официант посмотрел на него с любопытством, кивнул, ловким движением собрал ширму и отставил ее в сторону. После этого он удалился, прихватив грязную посуду.
Гейл взял со стола незажженную свечу и покрутил в руках. Интересно, что было приглашением на встречу — нечетность свечей на столе, отсутствие огня конкретно в этой или просто факт ее установки на стол? И что еще за «Анубис»?
Пад коротко ответил, что операция «Анубис» была спланирована генеральным штабом и проходила под личным руководством генерала Бенджамина Шепарда Третьего на Аяксе десять лет назад. Внутри центрального сектора обнаружилась викторианская агентурная сеть, фигурантами оказались и высокопоставленные урсулийские чиновники, и военные, имевшие доступ к государственным тайнам и злоупотреблявшие служебными полномочиями. Дело вызвало большой резонанс и отчасти даже скандал, результатом которого явились значительные кадровые перестановки и смещения. Обиженных было так много, что на генерала организовали покушение прямо в здании Президиума. Успехом оно по случайности не увенчалось, хотя пострадавшие при теракте имелись. Организаторов так и не нашли. Операция стала одним из самых громких дел генерала Шепарда на посту главы государства.
Гейл собирался поискать информацию о Доме Мертвых, но официант принес вторую порцию кофе, горячую и с отлично взбитой пенкой, пришлось прерваться. Он щедро всыпал под молочную шапку половину сахарницы так, что края пены, вытесненные образовавшейся кальдерой, угрожающе нависли над бортиками. Требовалось абсолютное спокойствие и даже дзен, чтобы донести ее до рта. Гейл почти справился, когда ослепительный луч неожиданно ударил ему в лицо. Часть кофе перекочевала на стол, а молочная шапка — целиком на брюки.